Сергей Лукьяненко "Черновик" -- М. АСТ. Транзиткнига. 2005. 416 стр. ISBN 5-17-033151-7. Тираж 120 т.э.

 

Жил обычный человек, служил клерком в мелкой торговой фирме. Но однажды его заставили работать в межмировой таможне, на перекрестке между пятью мирами.
Конечно, способ, каким Кирилла выкидывают из "списка живущих", иначе как кафкианским не назовешь: его неожиданно забывают сослуживцы, соседи, друзья и даже родители убеждены, что перед ними -- ненормальный шутник, а вовсе не родной ребенок. Мастерски наведенная выборочная амнезия людьми не ограничивается, а плавно захватывает и юридическую составляющего гражданина Данилова К.Д. 1978 года рождения: ни в поликлинике, ни в дэзе, ни в любом другом заведении не остается ни одного документа, свидетельствующего о его существовании, а потом в прах рассыпается и его паспорт. Без паспорта, если кто вдруг не знает, в Москве делать совершенно нечего, это вам не Англия.

Сидит теперь Кирилл в трехэтажной башне с удобствами, одна дверь в Москву выходит, другая -- в мир а-ля XIX век по Жюль Верну, третья -- на безопасный курортный пляж, четвертая -- в Нирвану, абсолютный наркоманский рай, а пятая -- на Землю-1, мастера с которой, собственно говоря, и устроили эту вереницу отражений с разнообразием обитаемых и необитаемых, гостеприимных и неприветливых, интересных и опасных миров. Кирилл, конечно, не сидит в башне, а путешествует по мирам и пытается узнать, за что его таким подарком судьба наделила, может, и не подарок это вовсе, а наказание? Не прошло и суток, как выясняется неприглядная сторона индивидуальной утопии: если кому-то хорошо, то всегда есть и недовольные; причем в количествах, явно превышающих число безусловно довольных. Прямо-таки закон сохранения вещества применительно к такой зыбкой материи как "счастье".
Опытные люди конечно растусовывают Кириллу, что "Ты собираешь налог с товаров. И можешь полностью тратить его на себя" (стр.161, занятный собирательный образ "силовика" в массах сложился, не находите?), и что кроме денег "Ты получаешь полное здоровье и огромную способность к регенерации. ... Полагаю, даже если отрезать голову, она способна прирасти обратно" (стр.157). Потом открытым текстом вбивают в голову потенциальному бунтарю: "Честно исполняй свою функцию  -- и у тебя все будет хорошо" (с.192). Что ж, расхожие успокоительные сказки для быдла: очень уж недавний "социалистический феодализм" напоминают, который так мил сердцу некоторым политикам, гротескно выведенным в романе. Чего стоит только фраза "Эта дверь нужна нашей родине" из уст депутата ГосДумы Димы, (стр.211), безусловно отсылающая читателя к риторике неумех-экспроприаторов вековой давности, чьими идеологическими детьми и являются нынешние горе-радетели за мифическую "единую национальную идею" и никому не нужное "удвоение валового продукта".

Искусственные миры, куда силой внешних обстоятельств непреодолимой силы забрасываются люди из привычного мира -- вовсе не так уж и редки в фантастике. Рискнуть создать явно искусственный мир пробовал, кажется, каждый профессиональный фантаст. Вопрос лишь в том, для чего создается этот явно неестественный мирок, чья искусственность осознается его обитателями?
И если Филипп Фармер, например, начал городить бурлеск из приключений (как в "Мире реки"), Майкл Муркок в конечном итоге свел приключения бессмертных героев к декадентским оргиям на краю света, Братья Стругацкие показали жизнь социума и бездуховные эксперименты над ним, сродни коммуно-фашистским построениям, то Сергей Лукьяненко ограничился только попытками приключения тела.

Миры, описываемые Лукьяненко, живы и осязаемы, будь то обычная московская улица или выдуманная набережная моря, кишащая гигантскими спрутами, на Земле из параллельного мира. Весьма тщательно и достоверно выписаны как сами герои, так и мотивации их поступков, читатель как бы вживается в персонажа, и несется по роману уже в шкуре главного героя. Но в этом редком писательском мастерстве есть и изрядный минус: вживаясь в персонажа, читатель сразу замечает ситуационные ошибки, допущенные автором. Так и в случае с "Черновиком".
Откуда взялся казан с горячим пловом, если его не учуял нос главного героя? (глава 22).
Почему моментально выскочили соседи по лестничной клетке, как только девушка-акушерка начала орать, что ее убивают? (глава 5).
В первом случае запах плова  просто-таки обязан был учуять любой человек. Во втором случае Кирилл мог просто успеть сбежать с места преступления -- выскочить из квартиры и ринуться по лестнице вниз все равно выйдет быстрее, чем соседям -- выйти на помощь пострадавшей; у него это получилось бы быстрее хотя бы просто потому, что на его стороне только один возможный выход из сложившейся трагической ситуации -- бегство, а у соседей -- полная неизвестность по поводу происшествия в чужой квартире.
Но это так, мелкие придирки к шероховатостям.

Новый роман Лукьяненко получился очень уж "московский". Не в том смысле, что роман привязан к топографии столицы, а в том, что автору удалось показать человека, перекованного мегаполисом: в сферу его жизненных интересов не входит абсолютно ничего лишнего, что могло бы ему помочь или навредить. Его интересует только то, что помогает выполнять его функцию, будь то торговля запчастями в компьютерном магазине или наказание преступников в параллельных мирах. Кстати, наверное именно по такому принципу и распределяют способности всемогущие мастера с Земли-1: функционалами становятся только те земляне, которые ничем, кроме как своей функцией не интересуются и не могут интересоваться в силу склада своего характера. Где, как ни в мегаполисе, устанавливающим особые правила жизни для своих обитателей, легче всего найти таких бездумных исполнителей?

-- Ты способен пить пиво, когда где-то убивают женщину? <...> Способен. В мире все время кого-нибудь где-нибудь убивают. Не умирать же от жажды" (стр. 199).

Какая такая война? А, так это на юге.

Когда же беды начинают входить в его дом косяком, когда война входит в его личную жизнь и рушит все планы... и, не найдя помощи у окружающих, герою приходится элементарно дезертировать, как неприспособленному к выживанию в экстремальных условиях, только тогда может быть его настигает катарсис.

Жаль только, что после очищения человек иногда чувствует себя как использованный лимон. Выжатый до последней капли, сморщенный и абсолютно никому не нужный лимон, выброшенный на помойку.
В подавленном состоянии Кирилл готов полностью отдаться в услужение высшим иноземельным функционалам, если б только не очередное издевательство со стороны новых хозяев: Кирилла лишают всех способностей, низводят в ранг простого человека, и убивают возлюбленную.
И тут Сергей Лукьяненко теряет чувство меры, идет на поводу своего персонажа, и, как следствие, впадает в дурную бесконечность: после утраты суперспособностей он наделяет своего героя гиперспособностями.
Думаю, во втором томе сериала Кирилл будет мстить, и месть его будет ужасной.
После чего книга приобретает совершенно закономерный в предложенных обстоятельствах поворот. Кирилл направляется в Харьков, где есть симпатизирующая ему женщина, кузнец-оружейник, (по совместительству назначенная межмировым таможенником), с помощью которой, надо предполагать, Кирилл будет мстить иноземельным функционалам.
Тем не менее книга содержит вполне здравый вывод: если сильно разозлить, то даже самый простой человек станет революционером. Или террористом, если пользоваться современной лексикой властьимущих.

* * *