1) заметка в книжном приложении Ex Libris "Независимой газеты" от 2009-08-27 . без подписи.
http://exlibris.ng.ru/five/2009-08-27/1_five.html?mthree=3
Сборник статей разных лет одного из ведущих российских критиков фантастической
литературы и постоянного автора "НГ-EL" (эссе о Стругацких впервые напечатано
в нашей газете) вышел в Липецке стараниями энтузиаста-издателя Сергея Соболева.
Дипломированный филолог с целым рядом ученых степеней, Владимир Гопман
подходит к фантастике с самой высокой планкой, он не дает ей поблажек на
основании того, что это, мол, легкий жанр. Для него фантастика -- полноценная
часть большой и единой литературы.
http://www.lechaim.ru/ARHIV/210/novinki.htm
ОТ МЕРТВОГО МОРЯ ДО БРИТАНСКИХ МОРЕЙ
Владимир Гопман
Любил ли фантастику Шолом-Алейхем? Статьи о современной -- и не
только -- фантастической литературе
Липецк: Крот, 2009. -- 172 с.
Вопрос, вынесенный в название книги, является риторическим. На него вовсе не обязательно отвечать "нет". И без того понятно, что Шолом-Алейхем (как и Менделе Мойхер-Сфорим, как и Ицхак-Лейбуш Перец) к фантастическому жанру -- в современном понимании этого определения -- прямого отношения не имел и едва ли был прилежным читателем Жюля Верна, Герберта Уэллса и уж тем более Хьюго Гернсбека. Однако имя классика еврейской литературы упомянуто здесь все-таки не случайно: в заглавной статье, давшей название всему сборнику, известный литературовед Владимир Гопман, автор сотен публикаций на темы science fiction и fantasy, подробно анализирует роль и значение «еврейской компоненты» в мировой фантастике -- от Теодора Герцля, выпустившего утопический роман "Земля старая и новая" (1902), до Даниэля Клугера и Песаха Амнуэля -- русскоязычных фантастов сегодняшнего Израиля.
Перечисляя имена нынешних израильских фантастов, пишущих на иврите (Давид Меламуд, Амос Кенан, Беньямин Таммуз, Рэм Моав), критик специально оговаривается, что пока состояние ивритоязычной НФ, начавшей развиваться в стране только в конце 70-х годов, оставляет желать много лучшего -- в то время как произведения многих авторов-фантастов еврейского происхождения, пишущих или писавших на английском, русском, польском и иных языках, признаны лучшими образчиками жанра. Достаточно вспомнить имена Айзека Азимова и Роберта Блоха, Сирила Корнблата и Фредерика Пола, Нормана Спинреда и Генри Каттнера, Станислава Лема и братьев Стругацких, Дмитрия Биленкина и Георгия Гуревича, Ильи Варшавского и Геннадия Гора. И если, например, в англоязычном мире еврейские корни писателей-фантастов никоим образом не мешали продвижению их книг к читателям, то по нашу сторону "железного занавеса" ситуация была иная. Даже мировые величины чувствовали давление системы: тот же Лем, например, в недавно переведенных на русский язык письмах печально констатировал долго существовавший вокруг его текстов «заговор молчания» в родной Польше, не изжившей родовых пятен государственного антисемитизма. В этой же связи автор рецензируемой книги упоминает, например, историю московской публикации романа Евгения Войскунского и Исая Лукодьянова "Ур, сын Шама" и последовавшие вскоре обвинения создателей книги в "сионистской пропаганде".
Гопман -- член британского Общества Г.Дж. Уэллса, переводчик, составитель многих антологий, признанный знаток англоязычной фантастики, специалист по творчеству Джеймса Балларда, Майкла Фрейна, Брайана Олдисса, статьи о которых также вошли в сборник. Важное место в книге занимает очерк творчества Уильяма Морриса. Этого автора принято считать создателем первой коммунистической утопии "Вести ниоткуда" -- и, как правило, этим и ограничиваться. Гопман же, отдавая должное этому произведению, знакомит читателя и с иными гранями дарования писателя, полагая, что с художественной точки зрения куда больший интерес представляют семь романов Морриса в жанре фантастического эпоса, пять из которых успели выйти еще при жизни автора, а еще два -- уже после его смерти. Впрочем, на русском языке поздний Моррис представлен крайне скупо -- и то же самое, к сожалению, можно сказать о произведениях названных выше Балларда и Фрейна.
Несколько статей книги являют собой амальгаму литературоведения и мемуаристики, поскольку автор был знаком со своими "персонажами", а с некоторыми и близко дружен. Среди его героев -- и Виталий Бугров, сумевший превратить журнал "Уральский следопыт" из заштатного издания для школьников в «центр кристаллизации» отечественной фантастики, и Сергей Снегов, выживший в сталинских лагерях и написавший первую советскую "космическую оперу" "Люди как боги", и Александр Мирер, автор не только фантастического романа "Дом скитальцев", но и оригинальных исследований творчества Михаила Булгакова, опубликованных под псевдонимом Зеркалов, и Аркадий Стругацкий. Гопман называет их "рыцарями фантастики". Выражение не кажется высокопарным. Всех этих людей, которые посвятили жизнь любимому жанру, действительно отличали высокий профессионализм в сочетании с человеческой порядочностью. "Как же мы бываем сдержанны, а то и скупы на выражение своих чувств, когда человек жив, -- и так, увы, становимся словообильны, когда он уходит... -- с горечью замечает автор. -- Надо успеть сказать при жизни другу, что он для тебя значит, и говорить это чаще, чтобы прибавилось ему сил и бодрости, позволило -- даже в случае самой тяжелой болезни – прожить еще немного..."
Роман Арбитман