Портреты незнакомцев
# 3.
Сергей Лукьяненко.
Алексей Караваев Installation.
Метка тома: Детский писатель.Фэны со стажем помнят, как полетели с Запада, далеко обогнав окорочка «Союзконтракт», книги ненаших фантастов. Как наши фантасты, хитро щюрясь, подми-гивали своему отражению в зеркале и говорили «Да мы теперь такого напишем!». Соль же земли этой, фэны, тяжело отдуваясь и выковыривая из зубов плохо прожа-ренные куски Гаррисона и КО, долго трясли друг дружке руки и призывали стойко выдержать испытание сытостью. А радикалы тем временем седлали драконов и расчех-ляли орудия патрульных крейсеров, дабы окончательно повергнуть империю молодо-гвардейских БСФэшек.
Именно в такое, овеянное ветрами перемен, время, и появилась «По договорным ценам» небольшого формата книжица «Рыцари сорока островов». Фамилия автора ниче-гошеньки мне не говорила*, и книга была приобретена в какой-то степени случайно — из-за иллюстраций Ашмариной. Если б я знал, какую она вызовет бурю в стака-не!
Нет, отнюдь не потому, что на страницах романа дети убивают друг друга. Мы уже тогда жили в куда более жестоком мире. По крайней мере, из почти трех десят-ков опрошенных мною фанов никто об этом даже не заикнулся. Дело было в другом.
Если в то время и были на советских полях священные коровы с мраморными табличками «Доить воспрещается», то одну из них звали, без сомнения, «Крапивин». Влияние книг ВПК на народные массы было чрезвычайно велико, гораздо больше, чем сейчас.
Очень и очень многие увидели в этой незамысловатой истории про Игру на Сорока Островах прямое и недвусмысленное издевательство над идеалами светлых и чистых крапивинских сигнальщиков, барабанщиков и горнистов. Наши представления о полемике в то время сводились к фразе «А у вас негров вешают!», а кругозор не охватил еще "Повелителя Мух"**. По этой причине обсуждение книги носило весьма реалистичный характер, максимально приближенный к боевым действиям.
На всю жизнь я запомнил фразу одной девушки: «Не дадим щупать светлое тело Мира Крапивина грязными лапами!».
Следует отдать Лукьяненко должное — сделан роман мастерски. Без всякого со-мнения, повествование оспаривает крапивинские постулаты, но весьма изящно — без лобовых атак и откатов в пародию. Уходы и финты, уходы и финты. Именно после этой книги о нем стали говорить, хотя был и «Атомный сон», и рассказы — весьма достойные по тогдашним меркам.
Сам же текст оказался в тени этого негласного — и несуществующего — проти-востояния. Люди, не читавшие Крапивина, особенно зрелого возраста, роман не вы-делили из общего потока.
А Лукьяненко начал проходить по цеху детских писателей.
Шестиклассник Ромка, которому я дал тогда почитать Рыцарей, сказал мне по-том: «Круто!». Заглянув ему в глаза, я увидел в них огненное зарево и Ромку с мечом в руках. Он стоял на мосту, сжимая двумя руками рукоять, чувствуя по бокам локти друзей. Впереди был враг.
Эта Игра ему нравилась гораздо больше, чем мир островов и капитанов.
Файл # 1.
Добро пожаловать в пространство грез.Первое впечатление — штука весьма стойкая. К девяносто шестому году я уже не располагал временем на детских писателей. Но Императоры привлекали толщиной и совершенно замечательной первой фразой «Больше всего Кей не любил детей.»
Книгу я купил.
Начиная чтение, я поймал себя на стойком убеждении, что ничего путного мне не предстоит. Подобное уныние провожало меня аж до 11 страницы, а потом похождения Кея Дача поглотили меня целиком.
Лихой сюжет (правда не без парочки логических изъянов) романа счастливо со-четался с весьма выпуклыми героями и своеобразным миром, но главное — в Импера-торах впервые в полной мере проявилось такое свойство прозы Лукьяненко, как необычайная легкость чтения.
Строчки буквально несутся перед глазами, и дело здесь вовсе не в манящих вдали загадках и не в напряженном сюжете, а, как это не глупо звучит, в самих строчках.
Черт его знает почему, но я не могу читать Лукьяненко медленно! Постоянно заглатываешь страниц эдак по сто за присест, удивляясь каждый раз, когда увидишь номер страницы.
Первое подобное потрясение пришлось испытать вечером того же дня, когда Им-ператоры взяли и кончились. Совершенно бессовестным образом. Жестокое время, я ж говорил.
Находясь под впечатлением Императоров иллюзий, я жадно набросился на две следующие книги: "Лорд с планеты Земля" и сборник "Отложенное возмездие". М-да…
Конечно, "Лорду" очень сильно не повезло. Появись он на рынке до "Императоров", эффект был бы совершенно иной. Сравнивая эти три книги, очень хорошо видишь эволюцию Лукьяненко-писателя.
От ранних вещей, собранных в Возмездии, прямо-таки веет штамповкой, традиционностью в худшем смысле. Лорд уже несет в себе черты присущей только Лукьяненко манеры изложения, но пока он еще гораздо ближе к "Рыцарям Сорока Островов".
А еще "Лорд с Планеты Земля" — единственно известный мне в русской фантастике случай, когда каждая последующая часть трилогии написана лучше предыдущей.
Мне кажется, это говорит о многом.
Как бы то ни было, Лукьяненко выдвинулся в первые ряды российских фантастов. Ему осточертело быть детским писателем.
Файл # 2.
Первая попытка.Впрочем, быть просто писателем — одним из многих — Лукьяненко тоже не захотел.
Осенние визиты были попыткой, к слову сказать весьма рискованной, вырваться за рамки обычных героических стрелялок-бродилок, когда персонаж, машинально уко-кошив десяток-другой человек, удивленно скребет пятерней в затылке и говорит ласково «Какая я все ж таки сволочь!».
Это была попытка исследования человеческих душ, изыскания двигающих нами ниточек, смелый эксперимент. В первый (и пока последний раз) Сергей отступил от традиционного для его прозы линейного одноперсонажного сюжета, предложив читате-лю сразу несколько потоков, сливающихся в конце в общий водоворот.
Видно было, что далось все это Сергею нелегко, кровью и потом. То тут, то там сюжетные нити провисали, чтобы затем рывком натянуться. В некоторых местах эмоциональный фон совершенно забивал действие. Персонажи были прописаны с раз-личной тщательностью. Но главное — осень. Осень царила на страницах книги без-раздельно, совершенно засыпав мертвой листвой все светлые посылы автора.
Однако нельзя сказать, что Визиты стали провалом Лукьяненко. С коммерческой точки зрения — вероятно. Сергей обманул ожидания читателей — это да. Они хотели физкультурный боевик а-ля «Императоры», а получили весьма непростое чтение. Очень многие оказались к этому не готовы, не захотели задуматься.
Конечно, «Визиты» исполнены как боевик, но лишь на первый взгляд. Удиви-тельная вещь: когда я пытал своих знакомых, выясняя впечатление о книге, оказа-лось, что все они сопереживали разным персонажам! Я был ошарашен. Мне казалось, что авторские акценты в книге расставлены совершенно определенным образом — однозначно. На деле же, каждый (каждый!) персонаж книги, даже те, которые виделись мне просто мразями, нашел своего сочувствующего двойника в реальной жизни. Ох не зря в своей прошлой ипостаси Сергей Лукьяненко был психиатром!
«Осенние визиты» и по сей день стоят среди романов Лукьяненко особняком, вне генеральной линии. Недавно переизданные в «Звездном лабиринте», особого спроса они не вызвали.
Но!
Именно после Осенних визитов я зауважал Лукьяненко как писателя. До сей по-ры я считал его всего лишь автором небезынтересных боевиков, весьма приятных на вкус. Визиты показали, что автор способен вырваться за рамки читательских притя-заний, пойти по тернистой дороге.
«Когда-нибудь он меня удивит!» — сказал я своему коту. Кот не возражал.
Второй попытки пришлось ждать долго.
Файл # 3.
Глубина-глубина, почему я не твой?Следующая вещь Лукьяненко — "Лабиринт отражений" — имела весьма любопытную особенность. Она была селективной, или, говоря без подвывертов, предназначалась далеко не всем, а продвинутым пользователям. Людям, которые выражение «Юзать Пи-Сюк» (User PC) понимали не как «онанизм».
Это было мудрое решение.
Сетевики, фидошники и прочие юзера роман оценили. Оценили по разному, впро-чем. Многие из них имели свой взгляд на то, какой должна быть Глубина, и какие она будет иметь особенности. Люди с Вершин, видевшие «Интернет», загадочно улыбались.
Один старый думер, покрытый бессчетными шрамами, кричал: «Это великий, ве-ликий человек! О Doom, Doom!». Он считал, что создав «Doom», человечество дос-тигло точки "омега".
«Лабиринт» создан был для юзеров, причем для юзеров-фэнов. Что ж, это было приятно.
Не-юзерам было труднее.
Опытным фэнам, съевшим на фантастике не одну зубастую тварь — от собаки до дракона, всяческие компьютерные прибабахи неудобств не доставили. Они просто по-дошли к тексту как к абстрактной конструкции, не имеющей аналогов в реальном ми-ре.
(Представляешь, — говорил мне один старый друг, — вокруг нас ходят люди, ни разу не игравшие ни в «Думу», ни в «Кваку»!)
В большинстве своем роман понравился и им, но сколько смысловых пластов они упустили!
Меня столько раз спрашивали «Кто такой ламер?», что в конце концов мне на-доело объяснять и отбрехиваться, и я отвечал односложно «Ламер — тот, кто об этом спрашивает!».
«Лабиринт Отражений» лишний раз проиллюстрировал желание Лукьяненко поэкс-периментировать, пусть и не выходя за рамки коммерчески успешного текста.
Отдав должное концепции, вернемся собственно к тексту. Конечно, это не киберпанк, несмотря на уверения аннотации схожесть многочисленных атрибутов. Та самая "адресность", о которой мы говорили выше, привела к некоторой облегченности текста, к повествованию ради действия. Две сюжетные линии: Неудачник и Любовь, к сожалению, на реперные балки не тянут. В конце романа, заполучив себе виртуального Пришельца, автор просто не знает, что с ним делать, и все завершается весьма банально.
Что же до размышлений о том, какую опасность могут таить в себе технологии «Глубина», боюсь, они слишком глубоко замаскированы и к получившемуся тексту от-ношения не имеют. Потому что Сергею Лукьяненко нравится «Диитаун», и тысячам его читателей тоже.
Ну, не будем бяками на пути технического прогресса, подождем лучше "Фальшивые Зеркала".
— Там, — уверенно говорил мне мой друг, — Стрелок будет всех мочить в Кваке! Иначе зачем Ему писать этот роман?
Файл # 4.
Консоль и Консоли.Даже когда я буду старый, толстый и лысый, когда юные фэны будут говорить, значительно качая указательным пальцем: «Так сказал Караваев!», даже тогда я не пойму, почему пишут в соавторстве.
Нет, не те, которые изначально писали дуэтом, а те, которые являясь уже сложившимися писателями, неожиданно образуют литературных кентавров.
Вы будете смеяться, но "Остров Русь"
я приобрел исключительно из-за прекрасного оформления, исполненный самого скептического отношения к трилогии. Буркин и Лукьяненко! Единственное сходство их сольных произведений состоит в том, что оба пишут на русском. Кадавр, думал я, как есть кадавр.
Ну, я ошибся. (Однако кадавр у нас еще будет).
Трилогия "Остров Русь" получилась отличным детским чтением, вызывающим в юных душах живейший интерес и неизменный восторг.
Остальным же, да и то лишь Посвященным, пришлось довольствоваться фэндомов-ским пластом. Я, к примеру, испытывал истинный Катарсис, узнавая под масками ре-альных персон, пока, идиот, не залез случайно в конец книги, все было и так рас-писано русским по белому.
«Гады!», — крикнул я, прищурившись вдаль.
С тех пор не люблю послесловий.А вот "Не время для драконов" я не хотел покупать категорически. Я очень не люблю Перумова, и с готовностью признаю, что отношусь к нему предвзято.
Но, в глубине души, очень хотелось почитать, что же получилось. Наверное, подобные чувства испытывает патологоанатом, получивший любопытный труп. Бодание теленка с дубом кончилось тем, что мне эту книгу подарили. «Это судьба!» — ска-зал я себе и сел читать.
Дуб забодал теленка.
Скажу вам, ребята, что это была худшая книга, прочитанная мною за последние годы. И мое отношение к Перумову-"писателю" тут не причем, поскольку кроме «Кольца Тьмы» я его книг, слава богу, не читал.
«Не время для драконов» напоминает мне огромный плохо сработанный паззл, из кусочков избитых штампов, использованных другими ходов и всеми убогостями "классической" фэнтази. Самое сильное впечатление при чтении книги — стойкое «Дежа Вю». Сюжет же книги очень силен.
Живет себе мужичок, плохо живет, ибо параноик. И совсем бы ему конец, но попадает он в другой мир и… Как попадает? По дорожке. …И начинает он в этом дру-гом мире всех мочить, потому как увлекался "восточными единоборствами", и вообще сила в нем великая. Есть там и маг-маньяк, и похотливая дама, прокладывающая се-бе дорогу к счастью …э …э, известно чем, а герой под конец становится аж драко-ном.
Тьфу, первый класс начальной школы.
По ходу книги очень хорошо чувствуется презрение авторов к потенциальным читателям сего опуса.
Фрустрация.
Вердикт: Преумов навечно вычеркнут из списков. Лукьяненко полностью реабилитирован, учитывая предыдущие заслуги. Книга продана за бесценок.
Файл закрыт.
Файл # 5.
Убийство мечты. (фрагменты)В 1996 году случилось весьма знаменательное событие — появилась антология "Время Учеников". По мне, прекрасная штука, достойная всяческого уважения и восхи-щения, в отличие от второй книги.
Много лет назад АБС придумали одну из самых светлых вещей в фантастике — Мир Полдня. Мир, в котором они сами хотели бы жить. Мир настолько прекрасный, что юный мальчик Алеша соприкоснувшись с ним, был поражен до самого дна своей неглубокой души.
Была мечта…
Авторы Времени Учеников чрезвычайно много времени и своих недюжинных спо-собностей потратили на доказательство того, что данный Мир существовать не может.
Спасибо, было интересно.
Мы еще подробно поговорим об этом в других файлах. Не сейчас.
А сейчас займемся цивилизацией геометров.
Звезды — холодные игрушки стали еще одною ступенью восхождения Лукьяненко к успеху. Весьма немаленькой ступенью. Среди книг Лукьяненко в моей библиотеке эта самая зачитанная. Я перестал давать ее кому бы то ни было из-за опасения, что она попросту рассыплется на отдельные листочки.
Это тем удивительней, что Лукьяненко выписал отнюдь не самый привлекательный мир: Россия там далеко не сверхдержава, а Земля далеко не пуп Вселенной.
Первая книга дилогии (пока дтлогии) ощутимо разваливается на две части. Первая часть слегка напоминает Вселенную "Uplift War" Брина***. Сверхцивилизации не в восторге от землян, и от уничтожения Землю спасают резоны чисто техническо-го характера. Пока спасают.
Вторая же часть написана в виде полемики с Миром Полдня. Скорее всего Звезды сразу задумывались как книга эпопеи, поскольку конфликт между нашим нынешним Миром, слегка отодвинутым в будущее, и Идеальным Миром Геометров покамест не по-лучает должного развития.
"Звезды — холодные игрушки" не производит впечатления цельной вещи, обе линии еще не проработаны и не вылизаны до блеска, имеют место четыре совершенно проходных эпизода, но как все это классно читается!
Чего стоит обалденный эпизод посадки челнока на автотрассу! Думаю именно этот хороший авантюризм да колоритные Петр Хрумов с Дедом определили читательский успех.
Но вот появилась "Звездная тень", книги закогтили друг друга, образуя единое целое, и Конфликт Несовершенного и Совершенного Миров предстал во всей красе.
По Лукьяненко, Мир Полдня (Геометры) зиждется на обмане и лицемерии, то-тальном контроле за развитием и существованием личности, более того, его сущест-вование возможно исключительно на этих условиях.
Не знаю, не знаю. Мне это кажется весьма спорным утверждением, а принципы функционирования общества, предложенные Лукьяненко, не менее претенциозными, чем принципы, описанные Стругацкими. Более привычными, это да.
Справедливости ради стоит сказать, что между Миром Геометров и Миром Полдня нельзя ставить знак равенства. Некоторые черты Сергей отсек, другие выпятил для иллюстрации авторского замысла, что пошло на пользу сюжету. Но в основе лежал все же Светлый Мир Полдня, автор не дает повода и неоднозначным толкованиям.
Честно говоря, для меня стало большим сюрпризом то обстоятельство, что упо-мянутый выше Конфликт стал всего лишь прелюдией к Тени, Мирам Тотальной Свободы. Похоже, тема Свободы становится ключевой для творчества Лукьяненко.
Звездная Тень, где каждый может выбрать себе Мир, стать Творцом, ступить на дорогу безграничных возможностей. Стоит лишь уронить на планете Зерно, и вырастут пред тобою врата, повергая к ногам звезды.
Моральная дилемма, раздирающая многоликую душу Петра Хрумова: КАК поступить с Зеркалом Врат, кому оно нужнее, блестяще выписана Сергеем Лукьяненко, являясь чрезвычайно сильным местом романа.
Пожалуй, впервые Лукьяненко так здорово закрутил сюжет, что даже при необы-чайной легкости текста, я с трудом подавлял в себе желание скакнуть через пару-тройку страниц к развязке.
А с Полднем зря так поступили. Это была наивная и детская мечта. Если разрушать детские мечты, то мы все будем жить в чудовищном мире. Лучше предложите новую.
Файл # 6.
Евангелие от Вора.Очень хорошо, что завершить наши материалы можно на мажорной ноте. Холодные берега доставили мне множество приятных минут, потому что это небанальный роман. Произведения на религиозные темы достаточно редки в нашей фантастике, а уж о Втором Пришествии Спасителя задумываются еще реже. Сказывается безбожное про-шлое.
Самая бросающаяся в глаза деталь романа — "железный стандарт" — на самом деле мало влияет на повествование. Ну железо вместо золота! Какая разница. В журнальном варианте вообще не дается этому объяснения, что никак не сказывается на удовольствии. Это антураж, декорация.
А вот Слово — это находка. Это Символ величия человека, ибо именно Слово отличает человека от животного.
Ну а интрига, закрученная вокруг этого Сергеем Лукьяненко, просто конфетка, даже не хочется ковыряться в тексте пинцетом и скальпелем. Дождемся второй кни-ги.
На мой взгляд, Холодные берега — лучший роман 1998 года.
Lost Cluster.
Однажды мне удалось побывать на презентации книги "Звездная тень" в фирменном магазине «АСТ» на Арбате. Шел дождь, и опасения, что Сергей не придет витало в магазине.
Он пришел.
Он стоял у стенки с мозаиками и говорил, время от времени теребя свой ус. А я стоял сбоку и смотрел на читателей. В большинстве глаз читалось обожание, они ловили каждое слово, им было интересно, потому что каждая фраза давала им новый кирпичик для построения образа знакомого лишь по тексту Незнакомца.
Сергей Лукьяненко один, а портретов его много, по числу читателей. Насколь-ко я могу судить, это очень разные портреты и иногда в весьма странных ракурсах.
И это неудивительно, ибо читатель ищет автора за плечами его героев, а ав-тор тем временем давит на клавиши, и только монитор видит: серьезен он или хитро улыбается. Беда в том, что монитор никогда этого не расскажет.
Прим. ред.:
* Лукьяненко начал печататься с 1988 года в журналах ЗАРЯ, УРАЛЬСКИЙ СЛЕДОПЫТ, ИЗОБРЕТАТЕЛЬ И РАЦИОНАЛИЗАТОР, а с 1990 года его фамилия замелькала в различных сборниках и антологиях. К моменту выхода в свет "Рыцарей" в активе у Сергея Лукьяненко было около десяти опубликованных рассказов.
** Роман Уильяма Голдинга "Повелитель мух" в переводе В.Тельникова впервые появился в журнале ВОКРУГ СВЕТА аж в 1969 году, номера 7-11. Другой перевод, выполненный Е.Суриц, появился в издательстве «Прогресс» в 1981, и переиздан в 1990 году.
*** Имеется в виду роман Дэвида Брина, известный российским читателям под названием "Война за возвышение". Книга получила премии «Хьюго-88» и «Локус-88».
(С) А.Караваев, текст, фото, 1998
На первую страницу
