Главная страница Новости Рецензии
Юрий Астров-ЗацарицынскийХОЛОДНО… ТЕПЛЕЕ… ХОЛОДНО!..
(Леонид Кудрявцев. Мир крыльев. М., «АСТ», 2000)
Редкий случай в российской книгоиздательской практике последних лет: книга Кудрявцева – сборник рассказов. Полновесный, без малого 400 страниц, и тираж вполне приличный – 8 тысяч экземпляров.
Причем все рассказы (может быть, за совсем малым исключением) уже раньше печатались – в журналах, коллективных и авторских сборниках. Но от этого они хуже, естественно, не стали. Сколько раз переиздавали Стругацких?
Л.Кудрявцев – писатель неуемной фантазии. Каждый его рассказ – целый мир в миниатюре. Возможно, нанизанный на дорогу миров – впрочем, автор на этом не настаивает, - внутренне строго логичный, занятный для читателя, хотя порой тягостный для героя.
Но особо интересен язык писателя.
«Вершина холма встретила Птица ветром, двумя бродячими остротами и потрепанным журналом «Вокруг света, полусвета и темноты», забытым в прошлом году заезжим художником, рисовавшим там картину «Возбуждение малой зимы на цель и не…». Одна из бродячих острот повернула в сторону Птица длинную узкую морду…».
«…а потом кто-то предложил показать ему заодно еще и кузькину мать. За ней сейчас же побежали, а сам Кузька, стоявший неподалеку…»
«Перед ним было сводчатое помещение… В нем было гулко. Гулко сидело, слегка вытянув бледные бескостные ноги…»
Не многовато ли овеществленных метафор?
Рассказы выстроены – нет, не по линейке, - скажем, так: по сложному лекалу. Но хоть оно и сложное – не сложнее же жизни? И следы этого лекала видны вполне явственно.
И я знаю это лекало: Шекли. Искаженный мир.
Правда, у Шекли сей мир появляется один раз и величиной отнюдь не в четыреста страниц – всего в одну.
Кроме того, у Шекли все это смешно. И никаких других целей он не преследует.
Кудрявцев – преследует. Он размышляет над жизнью. Не могу сказать, что размышления его банальны. Не знаю. Форма закрывает суть.
Знаю одно: Л.Кудрявцев, как в свое время Н.Гумилев, «не унижает душевной теплотой» читателя. А жаль. Гумилев это декларировал, но не следовал сему принципу. Кудрявцев пытается задеть читателя за душу. Не знаю, как других – меня не задевает.
Мастерство литератора налицо, причем незаурядное мастерство. Но…
Был такой поэт – Валерий Брюсов. В версификации он достиг высот, которые и не мнились его современникам. Тем не менее в истории литературы он остался поэтом даже не второго – третьего ряда.
Души не хватало.
Главная страница Новости Рецензии