С.Соболев
Антон Первушин «Звезда» (роман) – СПб. Лениздат. 2007. 448 стр. ISBN 5-289-02532-4. Тираж 5050 экз. Книга открывает цикл «Новый советский роман».
Обложка В.Гуркова (наврал художник, в книжке советский корабль раза в три десять меньше шаттла, да и форма у нашего корабля более привычная. «Звезда» должна быть похода на немного измененный всем нам привычный «Союз». 37 метров и 7 метров - есть разница наверное.)
Книжка чётко разделена на три части. В части первой - «Спасите «Колумбию»!» - дотошно описан полёт американского челнока. Подготовка корабля, старт, полётный график экспериментов, общение с ЦУПом, выявление признаков аварии, расчеты возможных последствий, попытки залатать дыру – практически ничего тут не выдумано, или могло бы быть именно так, как описано Антоном Первушиным, случись у американцев больше возможностей для взаимодействия между разными службами. Но даже при таком удачном стечении обстоятельств (когда про аварию знают на Земле и в космосе, когда все службы скоординированы на самом высшем уровне и задача спасения корабля стала решаться агентством национальной безопасности под личным контролем президента), шаттл «Колумбия» всё равно обречён на гибель. Никакая помощь невозможна.
И только тут, со 150-ой страницы, начинается фантастика.
Часть вторая, «Красная «Звезда»», сюжетно решена элементарно – описывая детально жизнь Юры Москаленко, юного гражданина Советского Союза, автор описывает историю обновления и всей страны. Вместе с Юрой страна растёт, вместе с Юрой страна тянется к новым высотам в политике, вместе со страной Юра осваивает новую технику и покоряет космос.
Альтернативная история с развилкой в 1983 году. Не умер Андропов, природа дала-таки ему ещё десять лет на эксперименты. Но не всё так явно, и не только смерть/не смерть генсека явилась причиной появления обновленного СССР. Я люблю произведения альтернативной истории, где развилки не показаны топорно – типа вот, не умер Андропов. У Первушина как раз очень тонкий случай, развилку очень сложно уловить, в мире его романа «Звезда» какие-то радикальные изменения произошли явно ДО 1983 года.
Какие-то странные изменения произошли и в США. Вот интересная цитата, дающая повод для некоторых раздумий. Идёт внутреннее рабочее совещание пресс-службы Центра имени Кеннеди:
« - Да, и еще очень важный момент, - вмешался вдруг глава пресс-службы. – Тех, кто работает с иностранными изданиями, я прошу быть особенно осторожными. Прошу так же докладывать обо всех странных вопросах и гипотезах, которые могут высказать иностранцы.. Особенно это вас касается, господин Адамски!
Дэйва словно ударили наотмашь по лицу. Он вздрогнул, вперив изумлённый взгляд в своего начальника. Неужели он знает об утренней встрече с Марининым? Неужели телефоны на Мысе действительно прослушиваются?
- Да-да, господин Адамски. Вы работаете с русскими, и вам нужно быть очень внимательным. Я даже попросил бы вас.. – глава пресс-службы как-то странно сморгнул и оглянулся на Бриджеса (Рой Бриджес – директор Центра им.Кеннеди, прим .С.С.), - я бы попросил вас присылать мне ежедневный отчет о контактах с русскими.
Адамски окончательно растерялся. За все время его работы в Центре имени Кеннеди, глава пресс-службы впервые обратил внимание на молодого сотрудника, отвечавшего за русских журналистов, и от этого внимания отчетливо попахивало временами маккартизма и охоты на коммунистических «ведьм».
Поскольку обращались к нему, он приподнялся и, почувствовав, что краснеет, промямлил:
-Да, безусловно.. Я буду информировать вас, сэр!» (с.89-90).
В мире «Звезды» Первушина СССР обновился, но продолжает таки существовать в прежней роли супердержавы. Не вопрос, отчего на столь важном направлении, как работа с представителями первейшего конкурента, оказался зелёный и практически неопытный рядовой пресс-секратарь со стажем примерно год или два. В тексте неоднократно отмечалось, что пресс-секретарь сугубо гражданский, и никакой связи с конторами не имеет – в отличие от советских «журналистов», про которых все (в том числе и наш молодой Дэйв Адамски) вокруг догадываются, что они из конторы глубокого бурения. Адамски не назвать дурачком - про маккартизм он что-то знает. Но чего это он принял стойку и с величайшей готовностью согласился-таки докладывать обо всём? Судя по этому эпизоду, Соединенные Штаты Америки становятся в романе эдакими Социалистическими Штатами Америки. Не противоречит этому предположению и эпизод с американскими астронавтами на орбите, когда они загибают речуги о славе русского оружия и несокрушимости советской техники на примере автомата Калашникова и .. электрочайника (с.111-117). И если про АКМы сомнений нет, то с замечательными советскими алюминиевыми электрочайниками со спиралью опыт общения тоже кое-какой имеется, и более гадкого и быстроживущего бытового прибора я что-то не припомню. Автор ещё раз напомнит нам об этом вечноживущем советском электрочайнике, уже ближе к финалу, и мы вернёмся к этому нехитрому бытовому прибору.
Впрочем, главные конструкции лежат на страницах, посвященных СССР.
Как поражение в Крымской войне 1856 года подтолкнуло Александра II на реформы, так и военные учения осени 1983 года подтолкнули СССР к “перестройке по Первушину” (на тех злополучных учениях “Запад-83” в нашей реальности дошло до дичайших случаев бомбёжки собственных наблюдательных пунктов). Непосредственным видимым инициатором реформ в мире романа “Звезда” стал маршалл Николай Васильевич Огарков (с.164), хотя кто и что там на самом деле двигал партию технократов – нам не ведомо, ибо китайский вариант модернизации не предполагает прозрачности ни в чём. В обновлённом Первушиным СССР даже гласность строго дозирована: вот подбили южнокорейский пассажариский самолёт (Антон Первушин писатель добрый, он и пассажиров злополучного рейса KAL-007 спас, и машину посадил), и все газеты-журналы опубликовали снимки, рассказы пилота истребителя, провели пресс-конференцию. Вот началась кампания по поводу дедовщины в армии – и вот вам дискуссия в газетах и на ТВ, и повесть “Сто дней до приказа” Ю.Полякова миллионным тиражом вышла, и лежит во всех киосках.. Как результат обсуждения проблемы, отныне в СССР за дедовщину в армии рядовым солдатам стали давать по десять лет срока, а офицерам – расстрел. (с.214). Сказали сверху: “в мае 1986 года обсуждаем сталинизм” – и целый месяц вся страна от политинформаций в школах до специальных сессий Верховного Совета – обсуждает сталинизм. Но накрыли мощнейшую банду автоспекулянтов – и тишина, и ни одной строчки в газетах. Цензура? Несомненно. Давно замечено, что гласность – это всего лишь когда СВЕРХУ разрешают голосить о том или ином предмете; к свободе слова гласность никогда не имела отношения, это ещё во времена Александра II люди поняли, мы не первые на этом тернистом пути.
Кстати, дозированная гласность началась отчего-то не после военных учений, на которых маршал Огарков понял недостатки системы, а за пару месяцев ДО учений. С чем это связано - не понятно, автор не дает указаний на это странное обстоятельство. Какие именно этические или эстетические преобразования произошли в умах высшего партийного руководства страны? Отчего ареопаг решил не советоваться даже с народом, - а всего лишь начать информировать подчиненных о своих действиях? В прагматизм верится слабо, в благотворном воздействии произведений культуры – ещё меньше. Ведь не в фильмах же Михалкова и не в публицистике Проханова искать корни нравственного возрождения партийной и военной элиты..
Технократ – это человек, которому важно Дело, а не идеология. Утопический роман Антона Первушина – это именно утопия технократа. Между прочим, это ключик к пониманию всего романа и авторского замысла: не важно, какой строй, не важно, что за партия у власти, главное – целесообразность, практичность и прагматизм. Так новые власти СССР пришли к идее реформировать марксизм, обновить ленинизм, и повернуться от идеи мировой революции – к индивидуальному благу отдельного человека.
Но всё равно надежда на умных руководителей и вера в честных аппаратчиков у автора перевешивает весь исторический опыт человечества: все равно все здравые мысли по поводу экономики и обустройства страны в романе появляются только «наверху», в «правительстве»; там же и принимаются все решения, всенепременно оказывающиеся «здравыми» (с.208). Однако теория управления, даже в простейшем приближении, говорит о принципиальной невозможности видеть с одной точки все связи системы. Тем более невозможно адекватно управлять такой системой. Что подвигло невентилируемый десятилетиями партаппарат на реформы – непонятно. Начальник генштаба Николай Огарков (1917-1994) - феноменальная личность, малоизвестная вне военной инфраструктуры, но не мог же он один отчистить политбюро ЦК КПСС образца 1983 года от геронтологической плесени?
Кстати, в настоящей истории как раз в 1984 году Огарков перестал быть начальником генштаба – не связано ли это действительно с имевшим место быть закрытым докладом о развале в советской армии?Если совсем лаконично, Огарков предлагал сделать упор на высокоточное компьютеризированное оружие и на повышение мобильности, на постоянной связке между разведкой, командованием и исполнителями, чтобы в превентивных наступательных действиях всегда иметь несомненное преимущество. Огарков предлагал ввести в арсенал вооруженных сил СССР мобильные атомные бомбы для превентивных ядерных ударов – это, между прочим, к вопросу «хотят ли русские войны».
Военная доктрина Огаркова, если бы её приняли как руководство к немедленному действию, действительно сильно изменила бы советскую армию. Реформа армии подтянула бы реформу ВПК, и так далее, вплоть до сельского хозяйства, почты и автодорог.
Однако концепцию не приняли вовсе. Ибо иметь два миллиона необученных призывников дешевле, чем сотню тысяч умных специалистов. Кому они нужны, умные исполнители? Так и забыли у нас маршала – в справочниках даже дату смерти путают, то январь, то февраль пишут, и фамилию иногда пишут как «Агарков».
Итак, пошли реформы.
В рамках экономии средств СССР вывел войска из Афганистана, сократил группировку войск в Восточной Европе, и согласился в перспективе на объединение ФРГ и ГДР в обмен на полную их демилитаризацию.Уже в 1986 году в СССР делают клоны «Макинтошей», начинают развивать компьютерные сети, в Ленинграде кооператив Жореса Алфёрова начинает серийно и массово штамповать лазерные диски «ЛЕД» (привет Гибсону!).
Советский «Эппл Макинтош» – это ровно то же самое, что и самодельный автомобиль «Лаура» из передачи «Это вы можете» – цельнотянутый корпус a la «Дьябло» с кое-какерской начинкой.Несомненно, мы видим рождение нового стиля, появившегося из тех же ностальгических зёрен, что и паропанк; стиль этот -- new sovock, электросовок, Electrosovok - вырос из тоски по упущенным возможностям, из рецидивов имперского мышления и из веры в чудеса и диковины, разработанные советской оборонкой.
Я не мастер выдумывать называния ярлычкам, но нечто вроде «советского электропанка» в головах наших народных умельцев-фантазёров уже народилось.Например, советский портативный навигатор для ГЛОНАСС:
(взято у ЖЖ пользователя )
Или миленький гражданский радиотелефон:
(взято у ЖЖ пользователя )
Не забывайте, что портативным называется всякий прибор, имеющий для переноски одну ручку. Прибор с двумя ручками уже называется полупортативным.
А вот пользователь ЖЖ пишет:
"Была в свое время игрушка такая забавная - Original War. В ней был изображен советский ручной видеотелефон (носился на запястье), при помощи которого игрок получал приказы от командования. И выглядел он совершенно замечательно - вот так":
«Чтобы оставаться на связи – вдруг госпиталь вызовет, - Москаленко подумал и купил радиотелефон компании «Радиотехника». Это была довольно дорогая и массивная игрушка (в карман не спрячешь!), однако средства позволяли, а плюсы этой новинки советской торговли были очевидны: теперь Юрий мог звонить и принимать звонки в любом месте и в любое время, не бегая в поисках будки с телефоном-автоматом» (с.352 книги А.Первушина).
Вернемся же к карте мира. Год эдак 1990-й.
«Немцы в ГДР, в основном жители Восточного Берлина, устроили самое настоящее восстание в стремлении объединить две Германии. Очевидно, кто-то в ФРГ решил, что сокращение советского военного пребывания дает возможность к изменению политического строя в германской Демократической Республике. .. .. .. Ночью сто тысяч берлинцев вышли на улицу и двинулись к стене, отделяющей Западный Берлин от Восточного. На одном из пограничных пунктов толпа смела ограждение, и берлинцы побежали на западную сторону. Подобное могло произойти и в других местах, что в условиях взаимного сдерживания в Европе было бы воспринято как начало вторжения. Чтобы предотвратить войну, пришлось вмешаться советским войскам, которые остановили разгоряченную толпу, не дав ей разрушить пограничные укрепления. К счастью, обошлось без жертв» (с.315-316).
Ночь, сто тысяч человек, неуправляемая толпа, войска маневрируют, никто даже не попал под колёса? Никто не кинул пивную бутылку о броню?
Любопытно, что СССР принимал участие в войне в Персидском заливе. Мы играли на вместе с США против Саддама Хусейна: однажды ночью советские десантники на экранопланах пересекли Черное море, прошли насквозь всю Турцию, и ударили по Багдаду с севера. За сутки – марш в тысячу километров. Встречали советских воинов-освободителей в Багдаде с распростёртыми объятиями. Даже никто партизанить не вздумал.
Через пару лет в Вильнюсе националисты движения «Саюдис» устроили захват телецентра и начали призывать к вооруженному восстанию. С литовцами Антон Первушин поступил круче, чем с немцами. Сначала телецентр бескровно взяли бойцы «Альфы». Потом было «арестовано свыше десяти тысяч человек, около тысячи приговорены к высшей мере наказания», но следом же «руководство страны проявило гуманизм. Тем, кто получил самый страшный приговор, расстрел заменили на длительное тюремное заключение», остальных просто отправили в колонии общего режима (с.337).
Очень просто решена проблема с преступностью в обновленном СССР: милиционеры стали получать фиксированный процент от выявленной суммы похищенного. Так, например, после раскрытия бензиновой банды Чубайса, Сергей Москаленко (старший брат нашего главного персонажа) купил шестикомнатную квартиру в центре Москвы (с.362-363).
Жизнь удалась, жизнь наладилась.
Тем не менее, не все товары научились хорошо делать в обновлённом СССР: по прежнему пиво лучшее – немецкое либо чешское, телевизоры – польские, джинсы – американские, т.д. (с.364). Самое лучшее, что научились делать в СССР – это электрочайники, которые нахваливают даже американские астронавты. Антон Первушин нафантазировал такой чайник, что мне даже захотелось его купить, если кто вдруг начнёт его производить.
«Немцы, в отличие от нас, делают очень красивые электрочайники. Из огнеупорного пластика, прозрачные, видно, как вода кипит. Но в том-то и дело, что по соотношению цена-качество немецкий чайник – предмет роскоши. Он стоит сто долларов, а радует глаз потребителя два-три года. Потом прогорает. Наш чайник стоит пять долларов, но может работать десять-пятнадцать лет в самых диких условиях. Его можно даже в лесу над костром повесить и использовать как обычный походный чайник, а потом вернуться домой и снова воткнуть в розетку» (с.419).
Так вот, если кто вдруг забыл или не видел: не было в СССР таких чайников в продаже. Были плоскодонные с пластмассовыми ножками и заменяемой (теоретически) спиралью. Была еще модификация с одноразовым предохранителем – в случае выкипания воды срабатывал нехитрый механизм, выбивающий электрошнур из гнезда в чайнике. От пожара спасало, но чайник приходил в полную негодность. Эти рудименты социалистического «качества» маргинальные фабрики производят до сих пор, и при желании их можно найти на задворках бытовых магазинов. Стоит такой чайник меньше, чем импортный пластмассовый – но не в двадцать, а в два-три раза. Очень знатно этот чайник прогорает, фактический срок службы не более полугода, а уж использовать его над костром – верное вредительство, ибо ручку ему делали из пластмассы, а собственно алюминиевый корпус был слишком хилым.
Вместо прямой обратной связи повсеместно используется анкетирование покупателей. Мысль хорошая, но любой вменяемый маркетолог скажет, что доля соглашающихся ответить на вопросы анкеты колеблется от полпроцента до полутора. Краткосрочные ожидания можно удовлетворить по таким опросам, но планировать на перспективу, затевать новое производство, опираясь на ответы «чтобы вы еще хотели купить?» - бессмысленно, и печальный опыт американского автомобилестроения конца XX века показал это со всей ясностью. Прорыв может совершить только идеология консюмеризма – изобретение принципиально новых групп товаров.
Первушин рассказывает о неприглядном быте (спекуляция, подпольные видеосалоны) времен позднего застоя с ностальгией, но без восторга, каким сейчас наполнены произведения интеллигентов, плачущих по империи. Этим автор выгодно отличается наших государственников, потому что за внешней ширмой нищеты видит отнюдь не стабильность и защищённость, но реально умирающую административно-командную систему. Тем не менее, именно в руки АКС автор отдаёт залог благополучия обновлённой страны.
Кстати, роль видеомагнитофонов и их влияние на массовое сознание населения тоталитарных стран явно ещё недооценена. Из современных исследователей, наверное, только отмечал, что просмотр неподцензурных иностранных фильмов влияет на деидеологизацию населения Северной Кореи примерно так же, как прослушивание радио "Свобода" во времена СССР (см.например по ).АИ не обходится без мелких эпизодов с кАмео (известной персоной, играющей саму себя) – в ясном и честном мире «Звезды» даже Сергей Мавроди занимается не перепродажей импортных компьютеров, а ремонтом и изготовлением электроники: МММ – «Мастера и мастерские Мавроди» (с.202).
А.Д.Сахаров в этой книге стал прикормленным государственным жандармом и грозой правозащитников.
Влад Листьев вел там не общественно-политический «Взгляд», а программу про половое воспитание и СПИД (с.228). Аркадий Натанович Стругацкий возглавил редакцию «Молодой гвардии» и завалил страну отличной фантастикой, Эдвард Радзинский с чего-то вдруг стал дотошным исследователем и написал книжку про «Архипелаг ГУЛАГ», в которой пенял Солженицына за многочисленные ошибки и передёргивания. Сериал «Бригада» тоже есть – но он про кооперативных строителей. Березовский завалил всю страну доступными автомобилями и стал-таки самым богатейшим предпринимателем в мире. Приватизации, кстати, не было: все предприниматели должны были начинать именно с нуля. Подпитка экономики нефтедолларами тоже скоро прекратится: в 2003 году правительство СССР решило-таки свернуть добычу углеводородного сырья.
Юра Москаленко всё свое время проводит в закрытом учебном центре, на полном государственном обеспечении. И всё у него хорошо, однако выйдя в отпуск, он прогулялся по гражданке, и мы видим (сквозь его розовые очки, конечно же), что хрен там в стране хорошо: в стране алкоголизм есть, левый спирт есть, водку продают круглосуточно, есть беспризорники и приюты для них, есть наркомафия, есть киллеры, куда ж без них. Вот так, побывав в краткосрочном отпуске, летчик-космонавт увидел только малую толику социальных язв обновлённого СССР.
