Содержание:Зернышки
Рецензии
К.Каломенский, В.Решетников, С.Соболев, П.Кирпичный стр.2Трибуна акына
Сергей Соболев "Если однажды зимней ночью путник…" стр. 6"Страничка графолога" стр.9
Мемуар
Николай Горнов "История «Страж-Птицы».Том 1: «Акустика»" стр. 14Стругацкиада
Александр Борянский "АБС. «Апокалипсис бродячей совести»" стр. 16Алексей Караваев "Собрание АБС: третья попытка" стр. 21
Диспут
Кирилл Еськов "Пара реплик из зала…" стр. 22Алексей Караваев "Памяти садоводов Марса" стр. 26
Шелуха
Энциклопедия фантастики «Кольца Дракона»
Роман Масленников "Амазонки" стр. 10Учеба
Джулиан М.Прибой "Погода на планетах" стр. 12Пресса
Сергей Соболев "Маленькие, большие и никакие" стр. 29Объявления стр. 20, 28
На обложке — картина
«Бегство гарантийных человечков»
художника, пожелавшего остаться неизвестным.
Журнал оформлен пиктограммами Сергея Смолеевского.
В номере использованы фотографии
Владимира Ларионова (Сосновый Бор)
Сергея Соболева, и из газеты «Ноль Два».
Вводная
О вреде премий в номинации за лучшее издательство «…Из крезовой благодати да в андеграунд…»
Егор Летов
Давайте посчитаем по пальцам одной руки издательства, выпускающие фантастическую литературу. Как учил незабвенный Роберт Шекли, сама постановка вопроса уже содержит ответ на него: издательств таких очень мало.
Мало, да и трутся они друг о дружку, так как находятся в тесном кругу. Основные игроки уже получили своих слоников, теперь, похоже, все пойдет по второму и третьему кругу. Чего ради? Посмотрим на книжный рынок 2000 года и вспомним, чем же эдаким он отличается от книжного развала образца 99? 98?
Да ничем. Серии те же, авторы печатаются апробированные, среди молодежи ни одного яркого имени (да не обидятся на меня господа дебютанты прошлых лет). «Амфора» пытается выбиться из потока, идет на всяческие ухищрения — вплоть до "узкого формата" 84х901/32., но доля фантастики там пренебрежительно мала. Да и сам пренебрежительный подход к публикациям должен вызывать опасения. Вспомним, например, ахинею в двухтомнике Ф.К.Дика, когда «Мои друзья с Фроликса-8» превратились в «Друга моего врага». Или жалкие попытки в одном из предисловий объяснить сущность турбореализма…Если премии авторам присуждаются за конкретное произведение, путем выбора из двух десятков возможных кандидатур, если роман-призер может нравиться или не нравиться, но он всегда будет заметным явлением в фантастической литературе года (на фоне других номинантов), то издательства, практически неотличимые друг от друга, можно награждать по результатам жеребьевки. Что такого сверх оригинального сделал лауреат NNN-press, чего никто больше не сделал? За последние годы на рынке не появилось ни одного сколь бы то ни было интересного издательского проекта, радикально отличающегося от проектов конкурентов. Рамки серий расплывчаты и аморфны, в «Звездном лабиринте» соседствуют вещи фэнтези и нф, в «Абсолютном оружии» есть как развлекаловка, так и серьезные политические памфлеты, «Координаты чудес» теперь похожи на «Стальную крысу», а «Заклятые миры» чуть ли не перепечатывают серию «Азбука fantasy». Серии отличаются оформлением обложки, и только.
Из книжного тупика приходится выкручиваться самостоятельно. Мизерным тиражом в Липецке напечатали книжку Владимира Покровского «Георгес, или одевятнадцативековивание», куда помимо заглавной вошла повесть «Планета, где все можно», и рассказ. Так что присылайте заявки.
Рецензии
Сергей Соболев
Лев Вершинин «Сельва умеет ждать» — М. ЭКСМО. 2000. 448 с. (Абсолютно оружие) 13 т.э.
Это очередной том романа.
Что мы имеем в книге второй?
Конец XXIV века. Позади у человечества — чрезвычайно бурные десятилетия истории, вобравшие в себя и колонизацию пригодных для жизни планет Галактики, и полтора века буйства уголовного беспредела. Первопоселенцы на богом забытых планетах, брошенные метрополией на произвол судьбы, одичали и породили массу забавных обычаев. Одну из таких планет — Валькирию — Вершинин и описывает. Но больше места уделено описанию политической ситуации на Земле — и это не может не радовать, ибо предыстория Третьего Уголовного кризиса достаточно интересна (в ней, к сожалению, полным-полно перекличек с нынешней ситуёвинной на постсоветском пространстве).
Господин Салманов, президент Компании по строительству космолетов, затеял темную игру: внук президента Галактической Федерации потерялся на отсталой пленете Валькирия. Салманов знает, что космический кадет Коршанский не погиб при аварии корабля, а чудом выжил. Теперь задача Салманова — найти наследника престола, промыть мозги, сделать из него убежденного сторонника Компании, и поддержать на выборах в Президенты.
Уголовные авторитеты заключают сделку с Властью — Власть, т.о., легитимизирует бандитов, воровские структуры приобретают юридический статус, обрастают атрибутикой нормальных законопослушных организаций. На некоторое время разгул вседозволненности удается унять, но на смену чинным бандюкам приходят бандюки отмороженные — новые беспредельщики имеют желание переделить чужую собственность, и начинают экспроприацию экспроприаторов с особым ожесточением. Тем более когда «единственный и неповторимый» носитель Железной Руки немощен и вот-вот сойдет в могилу Галактической истории. Круг замыкается?
Меньше, чем в первой книге, этнографических моментов. Первая книга весело читалась во многом благодаря любопытным описаниям странноватых (и даже пикантных) обычаев коренных народов Валькирии и одичавших первопоселенцев-унсов. Конечно, первая книга была во многом экспозицией для сюжета, расставляла персонажей по игровому полю, но так мне показалось, что вторая книга несколько проигрывает в этом аспекте.
Тем не менее книга всего лишь вторая, и необходимо дожаться продолжения, чтобы яснее понять замысел писателя.
Павел Кирпичный
Александр Щеголев «Зверь-баба» — СПб, «Скрипториум», 2000, 448 стр., 15 т.э. (Запретная зона) м.обл.
Переиздание: три старых повести, «Зверь-баба» (Любовь зверя), «Ночь, придуманная кем-то» (Порномафия), и «Ночь навсегда». Рецензию на некоторые эти повести мы уже помещали в № 9 «Семечек», осенью 1999 года. И уже тогда эти повести были старыми и давно известными: заглавная, например, вышла году в 1991 или 1992. Когда же появится еще что-нибудь?
Кальян Каломенский
Егор Радов «Рассказы про всё» М. «Гилея», «Пятая страна», 2000.
В книгу вошли, наверное, все известные рассказы Егора Радова (сына известной поэтессы Риммы Казаковой), а также и некоторые неизвестные. Многие из них уже издавались. Более ранние входили в сборник «Искусство это кайф», а поздние в небольшую брошюрку «Дневник клона», а рассказ, давший название этому сборнику даже был опубликован в журнале «Если». И несомненно был лучшим текстом того номера, если не сказать: того года. В нем мы видим картину мира, в котором жизнь гениального клона жертвуется во имя его образца, алкоголика и наркомана, причем сам клон надеется, что его образец начнет новую жизнь и смиряется со своей участью.
Надо сказать, что автор все больше тяготеет к более менее устоявшемуся представлению о фантастической литературе. Его роман «Бескрайняя плоть» — вполне ожидаемый от лучшего в данном направлении. Кстати, можно предположить, что нашумевший роман Виктора Пелевина был содран как раз с «Бескрайней плоти», но в последствие несколько сглажен и приведен в более популярную сейчас форму. Поэтому некоммерческий Радов известен только в узких кругах, хоть и уже более десяти лет, а Пелевина знает каждая собака. И издают, разумеется, Пелевина в n-ное количество раз больше.
Ранние рассказы Радова чаще кратки, а для современности — вообще до безобразия. Такое сейчас печатают мало.
Книга состоит из семи частей. Две из них — повести, остальные – сборники рассказов. Повесть «69», состоящая, как можно догадаться из шестидесяти девяти главок, смотрится, как преддверие «Змеесоса». Тут тот же постплатоновский язык, почти такие же эпизоды, очень схожий настрой. Но на самом деле главок 70, так как мы намеренно пропустили девяносто шестую, болтающуюся словно говно в проруби, как болтается одна глава в проруби «Змеесоса».
Повесть «Мальчики» стоит явно особняком, она очень эссеестична, а ее язык отличается от языка других текстов в данном сборнике.
Отдельно стоит сказать и о ранее неизвестном тексте «Как я был великаном» с пометкой «быль». По содержанию это можно было бы даже посчитать за вставную новеллу «Мальчиков», разумеется, совершенно другую по стилистике.
Из более поздних вещей, которых здесь заметно меньше, так как последнее время автор больше времени уделяет крупной форме, кроме «Дневника клона» — несомненно лучшей вариации на тему клонирования и построения утопии на этом фоне, что видела наша литература, необходимо отметить и текст «Один день в раю». Это опять утопия, опять утопия для тех, кто хочет безнаказанно изменять свое сознание. Изменять бесконечное число раз на дню, изменять по-разному, моментально, и так же моментально возвращаться в исходное состояние. Нечто похожее мы видели в романе Майкла Суэнвика «Вакуумные цветы», где программировалась человеческая психика. Но Радов остается оригинальным даже, когда имеет дело с «уже известной идеей».
Сергей Соболев
Вячеслав Рыбаков «Гравилет "Цесаревич"» — М. АСТ. 2001. 352 с. 10 т.э. (Звездный лабиринт).
В книге действительно есть космический корабль на гипердвигателе, но не ждите от этого романа космических путешествий и стрельбищ из лазерных луков на грязных просторах диких планет. Путешествия будут, но не дальше Стокгольма; равно и планета дикая хотя и присутствует, но уж больно привычная она для нас… По сути, это два повествования в одном — и по внутренней динамике текста, и по композиции. Первая половина — детективная история, преступление «в медовом раю», ловко раскручиваемое полковником ГБ Трубецким, и заканчивается она вполне удовлетворительно для героя: тяжелое ранение в легкое, пуля выбивает его из привычной колеи и вынуждает переходить от приключений тела — к исканиям духа, каковое занятие и наполняет вторую половину романа. Причем оказывается, что открываемые Трубецким в пыли архивной исторические факты ни чуть не уступают ни по значимости, ни по увлекательности событиям в современном ему мире. Ведь мир тот — альтернативная историческая реальность, с вилкой где-то ДО Парижской Коммуны; лучший из миров, в котором слова «коммунист» и «буддист» — близки; идеальный мир, в котором веротерпимость, взаимность, доверие, толерантность являются единственными стержнями в поведении любого человека. Как говорит сам В.Рыбаков — мир «мощной этики», в котором только и можно достойно существовать.
P.S. Пока читал книгу, в «Литературной газете» № 5 с.г. вышла статья историка Ю.Вахтеля «Невежество чувства», в которой Вячеслав Рыбаков обвиняется ни много ни как в пропаганде… русского фашизма!
Сергей Соболев
Александр Громов «Тысяча и один день». — М. АСТ. 2001. 384 с. (Звездный лабиринт). 11 т.э.
Начало XXII века, полдень человечества. Во главу прогресса поставлено достижение баланса между природой и человечеством. Смог исчез, электроэнергию вырабатывают экологически чистыми способами, продуктов хватает, чтобы прокормить абсолютно всех. Бытовая техника, автомобили, одежда выпускаются только высоконадежными и обязательно ремонтопригодными. Физическом трудом люди не занимаются. Вкалывают только мужчины, ибо после феминистской революции Анастасии Шмалько мужчинам отказано в праве причислять себя к роду человеческому.
Как же получился такой мир?
В начале XXI века у женщин обнаружили способность к телепортации (Единственное ограничение — полезный груз. С собой можно переносить не более двух десятков килограмм — да и это удается только особо натренированным). Сколько ни бились, но мужское население мгновенно перемещаться в пространстве не научилось. Крайне ценное качество для разведчиков, спецназовцев и милиционеров отныне безраздельно принадлежит исключительно женскому полу. Мало-помалу, а к середине XXI столетия уже все силовые структуры были укомплектованы представительницами прекрасной половиной человечества, к тому же неожиданно оказавшейся и еще и более сильной… Способные бойцы продвигались по служебной лестнице, используя оба природных дара — красоту и умение проходить сквозь стены. У кого в руках армия и госбезопасность — тот и на троне. Не удивительно, что уже к концу столетия даже в ортодоксальных мусульманских странах многие жизненно важные вопросы государственной политики решались только женщинами. Вот тогда-то и произошел взрыв феминистской активности. Новые проповедницы доказали, что мужчины — носители агрессии, что от них все беды в мире, что они виноваты во всем, в том числе и в загрязнении окружающей среды. После нескольких лет неистовых восстаний и бунтов женщины перешли к искусственному оплодотворению, а мужчин согнали в резервации, почище индейских. Как бы между прочим исчезла и мода, так как стремление красиво одеваться — это элементарное стремление привлечь полового партнера к себе. А такой атавизм, как разнополый секс, непременно жестоко карается. «Чтобы быть хомо надо быть гомо», как говаривал Энтони Бёрджесс.
Странно, однако, что после построения такого занятного, вывернутого наизнанку мира, автор бросил сочные задумки на полуслове и превратил книгу в банальнейшую космическую оперетку.
В этом феминистском рае, среди отверженного и загнанного в угол мужского населения существует легенда о парне, который способен телепортироваться. Что конкретно сможет противопоставить этот Тимофей Гаев сотням тысяч бойцов, не совсем понятно, но многие подпольные организации связывают грядущие перемены именно с этим уникумом.
Однако заговорам не суждено реализоваться: в мерный распорядок дел вмешивается внешний фактор.
Безоблачному блаженству феминисток грозит внешняя угроза инопланетного происхождения. Оказывается, вся наша Солнечная система движется прямиком на кордон, сооруженный древней и могущественной цивилизацией. Любое живое или материальное тело искусственного происхождения, приблизившееся к чужим сторожевым кораблям, немедленно уничтожается. Руководители операции по спасению Земли решают запустить к одному из инопланетных кораблей единственного мужчину, который умеет телепортироваться (и за которым, оказывается, уже давно наблюдали где надо). Вот тут-то и лежит значительный сюжетный прокол: какой смысл посылать неблагонадежного мужика, если под рукой всегда есть натренированные, вышколенные и всему обученные спецназовки? Им, в отличии от Тимофея Гаева, не придет в голову торговаться с начальством по поводу особых условий для своих родственников. Способности Тимофея ничем не превосходят способностей тренированного бойца. Вот если бы он мог телепортироваться с огромным грузом оружия на плечах, дабы, появившись на чужом корабле, пострелять экипаж или повредить оборудование — тогда иное дело, такого спеца надо холить и лелеять. А в активе Тимофея только 12 кг нагрузки, из которых львиную долю съедает скафандр.
Другой серьезный прокол в книге: это невозможность телепортироваться в то место, где что-либо находится твердое. То есть воздух они как-то вытесняют, а вот если пух распылить по помещению — то материализация тела уже невозможна. Вот как описывает герой воспоминания о первом своем переходе:
«Позднее меня мучили глупые сомнения: что со мной случилось бы, сделай я в Вязком мире те самые два-три шага? Остался бы навсегда вмурованным в стену? Взорвался бы с мощью ядерной боеголовки от реакции между атомами моего тела и силикатного кирпича? Вообще не смог бы покинуть Вязкий мир, поскольку место выхода было занято?» (с.50).
«Раздвинуть собой при выныривании молекулы воздуха — это тривиально, раздвинуть предметы — практически невозможно». (с.65).
Мне так и не понятно, чем же отличается кирпичная стена от воздуха, и кто там установил предел плотности? Почему телепортация так явно зависит от личностных факторов?
Фантастика, мнящая себя научной, все больше склоняется к идеализму.
Кальян Каломенский
Дэвид Геммел «Волк среди теней» М. АСТ. 1999. «Век Дракона» (Wolf in Shadow, 1987)
«Волк среди теней» — это книга неожиданность. Это неожиданность и для твердолобых любителей фэнтези, которые не найдут в ней эльфов и троллей, к тому же будут негодовать на многочисленное использование огнестрельного оружия, в том числе и довольно современного. Неожиданность это и для всех почитателей творчества Геммела, так как эта книга не входит ни в один из ранее издававшихся у нас его сериалов. Это отдельный сериал. Даже для Геммела, который пишет слишком маловолшебную фэнтези, эта книга чересчур маловолшебна, так как все или почти все в ней объясняется рационально. Очередные Чумные земли — не что иное как пораженные радиацией, все колдовство, используемое персонажами, а также все сверхъестественные существа, действующие на страницах романа, имеют те же корни. Ведь когда-то произошло «очередное» Падение, но на этот раз не Гипериона, а Земли. И, казалось бы, что мы найдем в этой книге нового? Неужели мы не видели вестернов в постапокалиптическом мире? Видели, даже много. Даже видели недавний фильм по роману Дэвида Брина «Почтальон». Но новое есть. Что же это? Очередные битвы добра, испытывающего некоторые сомнения относительно своей сущности, и зла, имеющего вполне добрые корни? Это мы тоже видели. Видели мы и попытки конструирования утопий по библейской модели. Но мы еще не видели противопоставления двух библейских моделей. Ветхозаветной и новозаветной. Разумеется, эти модели в корне различны. Для первой характерно уничтожение целых городов Богом (на этот раз прислужниками сатаны) во имя избранного народа (на этот раз не еврейского), а для второй — ругательное сегодня ничегонеделание и возлюбление своих ближних. Это не модно. Это контрмодно. Поэтому еще моднее. Какая из этих моделей победит? Выражение «победила дружба» здесь неуместно. Но несложно предположить, кто же будет победителем, «плохие» или «хорошие». Сложнее другое — понять, кто же победил на самом деле, на духовном уровне, а не на материальном. Решение стоит принимать исключительно самостоятельно, это решение принимается только сердцем.
Книга насыщена, как можно было догадаться, цитатами из Библии. Книгу книг цитируют почти все подряд, то есть все, кто умеет читать.
Немного веселит и ряд актов постмодернизма. Например, мы станем свидетелями еще одной гибели «Титаника», только на это раз это будет происходить в пустыне. Оригинально? Да, за один этот эпизод Геммела можно было включить в ряд лучших английских фантазеров.
Все бы хорошо, но расстраивает факт наличия продолжения. Оно уже вышло на русском. Это «Последний хранитель», написанный автором двумя годами позже.
Владимир Решетников
Роберт Харрис «Фатерланд». — М., «Торнтон и Сагден», 2000 г. («Fatherland»). Перевод В.Михайлова.
Роман написан в жанре альтернативной истории. О книге уже сообщалось в одиннадцатом номере фэнзина. Как можно понять по рисунку на обложке, в ТОМ мире победили фашисты. Так оно и есть. Куча приключений. Ворох архивных документов. Любовная интрижка. Закулисные игры Больших Политиков.
Не стоит пересказывать детективный сюжет романа. Книгу надо читать. Для того, чтобы не идеализировать лишний раз коричневую чуму XX века.