Семечки № 7, часть 3

— Я марсианин! — сказал он глуховатым голосом. — Всем оставаться на местах, иначе пущу в ход аннигилирующий бластер с фамагустой.

Кровожадными и агрессивными спрутами марсиане предстали миру в классической "Войне миров" Г.Дж. Уэллса. В роли захватчиков отныне марсиане выступали неоднократно — такой уж сложился о них стереотип. Марс, Бог войны, кровавая планета… В повести Р.Шекли "Поединок разумов" таинственный Квидак тайно улетает вместе с земной экспедицией с полупустынного Марса, чтобы обосновать на Земле деспотическое сообщество Квидак. А в "Абсолютном оружии" того же Шекли от цивилизации марсиан остается склад сверхоружия, которым решили воспользоваться авантюристы с Земли.

В хрестоматийной "Аэлите" А.Н.Толстого нашему взору предстает технически развитое капиталистическое общество, погрязшее в распрях олигархов. А.Глебов в повести "Большой день на планете Чунгр" изображена цивилизация марсиан-насекомых, напоминающих муравьев. В юмористической повести М.Маркова "Ошибка физиолога Ню" мы имеем дело с марсианами, которые путем постоянных физиологических революций привели свою популяцию к вымиранию.
В пародии Р.Янга "Хмельная почва" первые марсиане высаживаются на "голубые пески" Земли — по аналогии с красными песками Марса. В грустном рассказе К.Саймака "Мираж "мы наблюдаем браконьерское истребление всех живых обитателей Марса. В эпопеи "Фаэты" А.Казанцев рисует нам далеких потомков фаэтов, организовавших колонию на Четвертой планете.

С Марсом связаны и первые космические археологические раскопки. Например, по данным А.Кларка (повесть "Юпитер 5") и С.Вейнбаума ("Марсианская одиссея") на Красной планете существовало по две цивилизации!

Нельзя пройти мимо "Марсианских хроник" Р.Брэдбери. Марсиане в хрониках выглядят по-разному: в одних рассказах они — кровавые убийцы, в других — вполне миролюбивые человечки, а в третьих — давно уже вымерли.

Неугомонные фантасты пишут все новые и новые произведения, где совершенно по разному представлены марсиане. И что же? В рассказе С.Комацу "Хаотическая комедия" марсиане хотят расправиться с Уэллсом за то, что он в "Войне миров" исказил действительность. А в "Невероятном мире" Э.Гамильтона Марс оказывается заселенным порождениями фантазий землян! В ответ на это марсиане переходят к активным действиям, и с помощью своих сочинений наполняют Землю всевозможными чудовищами.

Вы, наверное, можете догадаться, что свой фэнзин мы не только печатаем, но и рассылаем всевозможным деятелям фэндома — критикам, писателям, коллегам-фэнзинерам и иногда в редакции специализированных журналов и газет. Не мне вам объяснять, что именно из откликов читателей и ответов на Ваши предложения наполовину и состоит наш фэнзин. Вот и данная заметочка написана специально «по заказу» Константина Симонова из Йошкар-Олы. Если кто не в курсе — в 1997 в республике Марий Эл Константин Симонов издал один выпуск иллюстрированного фантастического альманаха ФАНТАРКТИКА, после чего издание прекратилось. Но не будем о грустных монадах.
Итак, цитата из письма:

«Что хотелось бы видеть в «Семечках»? Беру последний номер американского журнала «SF Chronicle» и сравниваю: что есть в одном и чего нет в другом? Интервью с автором… ну, отсутствие в каждом номере интервью с автором можно пережить… Обильная реклама новых книг. То, что, очевидно, дает средства на издание журнала. Восторженные отзывы (а какие же еще: книгу-то надо продавать!) невероятно утомляют… Дальше! дальше! А, вот! Адреса журналов и е-зинов, публикующих фантастику (всех направлений и расцветок: истории о вампирах в библиотеках, истории о лесбиянках, но обязательно написанные не-лесбиянками. А кем, лесбиянами?…) Тут же расценки и сроки ответов. Авторам, особенно начинающим, эта рубрика пришлась бы как нельзя более кстати.»

Ну что ж, задача вполне выполнимая: обрисовать редакционную политику журналов, печатающих фантастику. Задача тем более упрощается, так как специализированной нф-прессы в России маловато.

ЕСЛИ
Все отношения с авторами укладываются в заверения редакции, коим нет никаких оснований не верить: «Рукописи не рецензируются и не возвращаются». Начинающие авторы могут попробовать себя в конкурсе «Альтернативная реальность», победители которого печатаются в журнале.

ПРИКЛЮЧЕНИЯ, ФАНТАСТИКА,
и другие издания Ю.Петухова, принимают любые рукописи в любом количестве. Кое-что могут и опубликовать, а могут и не опубликовать, причем автор об этом узнает самым последним — редакция никогда не утруждает себя тем, чтобы послать ответ. Не говоря уж о такой мелочи, как гонорар. Например, липчанин Анатолий Фисенко в обмен на журналы ПФ (предположительно середина-конец 98 года) со своими рассказами и повестью готов даже подарить пять любых фантастических книжек из своей обширной библиотеки — то ли судиться с Петуховым собрался, то ли в Союз Писателей вступать…

RARA AVIS
Интернет-журнал воронежских фантастов. Лучшие произведения печатают потом в бумажном альманахе «Ликвидация последствий» (тир. 3000). Вот что говорит об этом сам Борис Иванов:
«Оплата — довольно скромная — порядка 10% от отпускной цены тиража в пересчете на долю от общего листажа. Причем — весьма возможно — самим тиражом. С согласия авторов — как принятых в сборник, так и отклоненных — присланные "вещи" могут быть включены в интернет-журнал RARA AVIS»

ФАНТАКРИМ-MEGA
Скорее всего, такого журнала больше нет. Прошла информация, что был выпущен один номер то ли в 1998, то ли в 1997 году, но где он есть? «Науке это неизвестно».

УРАЛЬСКИЙ СЛЕДОПЫТ
Честно говоря, не знаю, как дела обстоят с публикацией художественных произведений, а за рецензии в «Заочном КЛФ» гонорары журнал платить, к сожалению, не в состоянии. Однако СЛЕДОПЫТ начинающие авторы должны воспринимать как холдинг, имеющий несколько перманентно появляющихся и пропадающих специализированных приложений и дружественных изданий, что, несомненно, увеличивает шансы быть опубликованным.

Становится чуть ли не традицией публиковать на страницах нашего фэнзина манифесты новейших литературных направлений. В номере четвертом Игорь Мортис рассказывал о сибирских "псевдофантастах" — некоммерческом и непубличном течении. Сейчас наш гость поведет речь еще об одном направлении в российской фантастике. Осталось только найти самих писателей, пишущих по предложенным правилам.

Разочарование в литературе стало едва ли не самым значительным событием русской литературы ХХ века. Скончавшись как наставник, она реинкарнировала в балаганную обезьянку, да и та — лишь промежуточная станция на пути к белой березе. Русская фантастика со смертью Аркадия Натановича потеряла последнего всадника в своем войске, превратившись в скопище плохо вооруженных и дурно пахнущих ландскнехтов. Застигнутые между Сциллой научно-фантастического мордобоя и Харибдой бесконечного фэнтезийно-онанистического словоблудия, — где станем искать спасения? Как суметь не присоединиться к толпе глупцов и при этом не напустить на себя того напыщенно-умного вида, который и есть признак высшей глупости? Выход видится в направлении, которое мы определили бы как интеллектуальное чтиво.

Оцепеневший мозг жаждет разминки, любознательность устала от детективно-сыщнического способа познания и страшится превращения в пустое любопытство, разбитое вдребезги сознание ищет Системы, о которой мечтали розенкрейцеры, — Системы Всего, единой классификации человеческих знаний и незнаний. Мы возвещаем наступление синкретического искусства на стыке литературы, науки и мифологии — с нигилистической приставкой псевдо-. Только интеллектуальное чтиво удовлетворит современного читателя.

Аксиома, на которой основан наш художественный метод: реальности нет. Реальности нет, ergo не может быть и отображения реальности и уж тем более правдивого отображения реальности. Наша литература не знает жизни, она знает лишь декорации. Материал для декораций — образы нашего собственного воображения, конденсирующего бессознательное всего человечества. В этом мы достигаем высшего обобщения — не человеческих типов, а типов человеческого сознания. Век полуфабрикатов подвигает нас и классическую литературу использовать как полуобработанное сырье. Только дикари потребляют мясо сырое.
Наши корни — в литературе. Через нее мы всасываем все питательные вещества. Наши основные источники — лингвистика, мифология, история. Подобно гностикам, мы грехом почитаем незнание. Однако огромная познавательная значимость нашей литературы осознанно обесценивается тем, что ее информативность вполне может обернуться дис- и дезинформативностью. Ложные или ошибочные факты — такой же материал для научных комментариев, а значит, для самовоспроизведения литературы. Реальности нет, ergo нет и истины. Наша литература не нуждается в соответствии чему бы то ни было, помимо самой себя. То, что называют реальностью, может служить для нее лишь искаженным отражением, никак наоборот. Ложные научные теории нам едва ли не дороже, а апокрифы мы почитаем выше, чем канон.
Мы рядимся в исторические одежды. Мы как к себе домой заходим в любую эпоху и в любую страну, двигаясь вперед и назад с одинаковой легкостью. Но интеллектуальное чтиво ни коим образом не имеет отношения к историческому жанру. Обвинять нас в антисторичности — все равно что казнить актера, играющего Иоанна IV, за преступления последнего оставьте нам наши анахронизмы! Нам мало послать янки к королю Артуру, мы хотим, чтобы король Артур воспитывался на трудах Владимира Ильича, а Рамзес IV списывал у его на уроке психоастрофизики.
Язык — наша реальность. Мы купаемся в языке. Мы творим язык, одинаково вольготно чувствуя себя в русском, английском и языке кхтулу. Мы причастны Пятидесятнице, и глоссолалия — наш дар. Мы говорим на языке, который понятен всем — каждому по своему, — кроме нас самих. Причина этого заключается в пертобулентности синонимастических адвербатов, флюктурирующих по вектору параллелоаттических бластомегов. Не признавая существования истины, мы все же говорим об истинном языке. Цитаты из латыни и древнеарамейского, криптограммы и чертежи — наши родимые пятна. Чувствительность к происхождению и стилистической принадлежности слов и оборотов достигает в нас накала чувственности. Эклектичность стиля не означает стилистической безвкусицы. Бронза, гранит и дерево также взяты из разных мест и времен, но вместе они составляют произведение Искусства. Литературные стилизации и мистификации — наши жанры.
Мы абсорбируем мифологии с жадностью угля. Мы творим собственные культы, нам пристали ученики и идолопоклонники в той же мере, как и великим учителям древности. Мы ждем новых Откровений.
Этак, эпоха "интеллектуального чтива" возвещена — дело за малым: за Свершениями.

Помню, в каком-то журнале я наткнулся на очень красивое определение модернистов и постмодернистов. Модернист пишет книгу, как будто это первая, самая первая книга на свете. А постмодернист – как будто она последняя. Конечно, это максима. Однако…
Модернизм в фантастике не прижился. Наверно, можно порыться в памяти и привести два-три примера подобного рода текстов – но это будут исключения, подтверждающие правило: фантастические миры и события, помноженные на оторванность от литературной традиции, теряют какую бы то ни было достоверность и убедительность.
Зато постмодернизм пришелся ко двору. Жанр, основанный на безудержном полете воображения, отчаянно нуждался в прочном непоколебимом фундаменте. И этим фундаментом стал майнстрим (к слову: именно отсюда и происходят стойкая неприязнь майнстримовцев к фантастам – кому понравится, когда его используют в качестве аналога географического "уровня моря"? – и некоторое высокомерие этих самых фантастов).
Более того, любой фантастический текст, на мой взгляд, – это сказка, написанная постмодернистом.
Я не открою Америку, если скажу, что постмодернизм как принцип появился в начале прошлого тысячелетия – философски окрепшее (и повсеместно распространившееся) христианство, попутно "осуждая" ереси "народного творчества", принялось толковать текст Библии, а за одно и некоторые другие, освященные традицией тексты (см. "Имя розы" Эко и "Исповедь" Августина Аврелия). Средние века (в других отношениях пустые и серые) оставили нам неоценимый опыт оперирования абстрактными конструкциями. Думаю, больше всех этому периоду истории обязана современная физика. Но и литература получила немалое наследство – понимание текста как генератора другого текста.

Не знаю, как на Западе, а у нас постмодернизм — это говно.

Провокационное эссе В.Маканина раскрывает некоторые аспекты дуального отношения масс к Диктатуре: с одной стороны — тиран всех времен и народов, а с другой — отец все тех же народов. Поднявшись над мертвой историей и оторвавшись от субъективных взглядов, В.Маканин прибегает к помощи разумной части ноосферы, способной, словно "чистый разум" И.Канта, находиться за пределами эмпирического, то есть как бы принадлежащей трансцендентному субъекту, названному в "Квази" аббревиатурой ММ [из семи предложенных расшифровок самой удачной была бы "Мифологическая Мощь Масс", если б только тройное "эм-эм-эм" не репродуцировало в Вашей левой височной доле мозга аутентичное по звучанию название некой фирмы, и, таким образом, переводило бы разговор в плоскость обыденно-обрыдлого]. ММ, этот информационный субъект, сотворенный массами и живущий то ли в Эфире, как Вселенский Гомеостаз Стругацких (1), то ли как Голем — искусственный интеллект, существующий вне нашей воли в цепочках административно-командной системы (2) — наделен качествами, необходимыми деятельному разуму: ММ может создавать и уничтожать героев, выдумывать легенды и оправдываться перед кем бы то ни было, то есть проявлять себя как квазибог. Куда зашло человечество и что оно теряет благодаря активной работе ММ, описывается ниже.

Конец истории предчувствовали и фантасты — возьмите стерильные социумы из произведений "Город и звезды" А.Кларка, "Предел" Я.Зайделя, "Сверхновая Гарлема" П. Ди Филиппо, "Сеть" А.Тюрина и А.Щеголева — все это образцы постиндустриального общества, «организма, в котором телекоммуникации и компьютеры выполняют основную роль в производстве и обмене информацией и знаниями» (3). Запад рвался к постиндустриальному миру; как можно понять из заверений наших политологов, Россия движется в том же направлении.
Человечество теряет горизонты: единственной дорогой к расширению ареала обитания была космическая экспансия. В СНГе программа свернута, Штатах концепцию орбитальной станции пересматривал каждый новый президент — вплоть до смены названия; а о совместном полете на Марс к 2017 году и вовсе дружно забыли. Иллюстрацией такого постиндустриального мира компьютерной деспотии, во главу угла которой поставлен принцип экономии на всем, может служить роман Ф.Пола и Д.Уильямса "Рифы космоса". Девиз такой цивилизации — контроль над рождаемостью, наукой благом для всех индивидуумов, понимаемом в узко-утилитарном значении слова "отдых".

Набирающая силы валеология — учение о здоровом образе жизни — поворачивает человека к проблеме экологической чистоты окружающей среды, для решения которой требуется консервация любых грязных технологий, к которым, безусловно, относятся и реактивные средства доставки грузов в околоземное пространство. Плюс нежелание запускать деньги в черные бездны космоса — в обыденном потребительском сознании квинтэссенцией упущенных сиюминутных радостей выступает карикатура, изображающая старт батона колбасы со стапелей космодрома.

В классике это настроение выражено более этически обосновано. Помните, Иван Жилин говорил: «Главное — на Земле. Главное всегда остается на Земле, и я останусь на Земле» (4). И пророчества Хайнлайна о втором открытии Луны космонавтами (5) сбываются: уже четверть века на Спутник не ступала нога человека, а полеты «Аполлонов» сведены к приятному, но никчемному действу и глупой трате ресурсов во имя политических амбиций (6). Луна никак не упоминается в перспективных планах освоения космоса на ближайшие 30 лет, и люди просто забудут, что на нее вообще кто-то летал. Маятник качнулся в другую сторону [экономия, экология, отсутствие азартного духа соперничества между сверхдержавами], и посему похоже, что человечество пока еще побарахтается в колыбельке К.Э.Циолковского.

1.А. и Б. Стругацие "За миллиард лет до конца света"
2.А.Лазарчук, П.Лелик "Голем хочет жить"
3.Д.Белл «Постиндустриальное общество» — в кн.: «Американская модель» — М., Прогресс, 1984.
4.А. и Б. Стругацкие "Стажеры"
5.Р.Хайнлайн «Повесть о ненаписанных повестях», «Хронологическая таблица Истории Будущего» — том 2 с/с издательства «Terra Fantastica».
6.Г.Салахутдинов «"Аполлоны" летят на Луну» — М., Знание, 1988.

--------------------
* Позднее примечание:
«Довольно трудно поверить в то, что за прогресс в информатике, за создание виртуальной реальности человечество, по всей видимости, заплатило отказом от Звезд» С.Переслегин, «А "медные трубы" заархивируем…»

Впрочем, мы уже точно знаем, что потеряло человечество, просто-напросто уничтожая ресурсы во время войн. И не надо проталкивать шовинистические концепции о войне как двигателе прогресса. Подготовка к войне — бесполезно прожитые годы, война — бесцельно убитое время, а служба в армии — два года псу под хвост. Если кто-то думает иначе — выскажите свою точку зрения.

Из хорошего железа не делают гвоздей, хороший человек не служит в армии