"Семечки" № 15 (часть 2)

Страсть как люблю конвенты.
Раньше любил на расстоянии.
По описаниям в «Следопыте», «Страж-птице» и «Анизотропке». Теперь полюбил воочию.
После того как «Семечки» получили две награды подряд на двух конах, у меня начал было вырабатываться стойкий рефлекс: «Конвент? — Надо ехать!».

Однако в Москву что-то упорно меня не пускало. Ну хоть на закрытие вырваться. Пример самого мягкого противодействия гомеостазиса: облился хлоркой за час до отправления. Подумаешь, свитер бурыми пятнами покрылся! Разве это препятствие, чтобы повидаться со старыми друзьями?
Поужинал дома.
А завтракал уже в районе подмосковной деревне Буньково, на турбазе УТЗ МОРФ. «Уфимский тракторный завод Морфлота, — расшифровывает аббревиатуру Андрей Самойлов, — косилки йодированной морской капусты выпускает».

Утро. Тишина. Третий день конвента. Все офигевают от немилосердного рассвета. Встречаю Мишу Манакова. Значит, где-то поблизости Кир Булычев. Миша не может приехать на кон, если там не будет Булычева. Примета такая. Он рассказывает, что накануне вечером уже была устроена раздача слонов. «Большой Роскон» вручили Анджею Сапковскому. Видимо, как знатному гостю. Ибо голосования по этой номинации не существует. За лучшее детское произведение приз «Алиса» дали Андрею Саломатову. Не знаю, как он пишет сейчас для детей, а старые рассказы для «Юного техника», или абсурдистский нереализм для более взрослого читателя выходили у А.Саломатова замечательно. Василий Головачев получил некий «Золотой шлем». В официальной информашке написано «как самому неоднозначному и противоречивому писателю». Ну, по поводу противоречивости любой начинающий автор круга «Армады» даст сейчас мэтру сто очков вперед.

Пошел будить Евгения Харитонова. Я твердо обещал, что на конвент не приеду. Но обманул, приехал. Обменялись свежими изданиями. Я ему — пробный компакт-диск с архивом всех «Семечек». Он мне — свой замечательный справочник «Наука о фантастическом».
Надо найти номер и стать на довольствие. Презентую Дмитрию Володихину свежие «Семечки». Он мне — скидку в оргвзносе и брошюрку со списком всех опубликованных в прошлом году фантастических произведений. Это номинационный список такой: 188 романов, 460 рассказов и повестей, более сотни литературоведческих работ. Голосуй за кого хочешь!
Вижу номер с наклейкой в виде задумчивой обезьяны. Там живет вечно улыбающийся Борис Завгородний. Судя по количеству гостей, неплохо живет, весело. Обмениваемся кто чем может. Пытаюсь узнать насчет продолжения дебютной книжки.

Нахожу номер Алексея Шведова. Там все наши из конгломерата «Паттерн»-«Семечки». Георгий Петров, Света Химочкина с мужем, ну и я приперся. Узнаю отвратительнейшую новость: «Фантом» приказал долго жить. Жаль, отличнейший был журнал, незакомплексованный на лживой политкорректности и весьма достойно оплачивающий публикации. Стало быть, затеянная малотиражная серия нереалистической прозы рискует стать ну очень малотиражной. Алексей не унывает. У него еще теплится надежда найти издателя на встрече писателей и редакторов.
А утро уже в самом разгаре. Неплохо бы найти книжный лоток и оставить там зарплату. Однако организаторы кона спасли меня: было выложено на продажу всего пять или шесть книжек. Которые уже давно прочитанными есть. Как-то нелогично все это выглядело: тусуются писатели, издатели, критики, журналисты, читатели… А то, из-за чего, собственно говоря, собрались — отсутствует. Москвичам не понять книжный голод провинции? А вот Андрей Самойлов вполне понимает проблемы книжного голода. Поэтому приволок из Уфы полсумки разных книжек. За что ему отдельное спасибо. Ибо многое он просто подарил.
Поселился с двумя представителями МГУ. Номер, где мне обретаться, мои соседи решили не запирать вовсе — брать все равно нечего, а искать друг друга по пансионату заранее всем в лом.
Узнаю, что половина семинаров уже состоялась. А я только прибыл. Стараюсь не пропустить хотя бы то, что запланировано на субботу.
Однако и тут сплошные помехи: семинары НФ и фантастики в сети идут параллельно. Разве могут идти по одному маршруту два троллейбуса параллельно? А на коне могут. Фантастика ведь.
От Василия Владимирского узнаем, что интереснейший интернет-магазин «ОЗОН» сворачивает работу по информированию читателей о новинках в фантастике. Скорее всего, и рецензий новых там тоже поубавится. Новые хозяева хотят просто магазин, КЛФ им ни к чему.
На семинаре «Интернет и сетература» (вел Дмитрий Ватолин) подведен некоторый итог многолетним спорам про электронные книги, e-book и по поводу распространения текстов в сетях. Во-первых, e-book как наладонники дойдут до нас очень не скоро. Во-вторых, популярные романы из интернета пользователи скачивают чуть ли не по несколько тысяч копий в месяц — но реально, как показывают опросы, с экрана читают очень и очень немногие. То есть опять же, конкуренция бумажному изданию незначительная. В-третьих, налажена система удаления текстов, пиратски размещенных в сетевых библиотеках. И, самое главное, в-четвертых: споры о противостоянии интернета и бумлита устаканились и всем изрядно поднадоели.
Показывали (но не продавали) два томика новой серии «Черная звезда», издательство «АиФ-Пресс». Названий не запомнил. Оформление тоже блеклое. Помню, что одна из книжек — фэнтезийный роман Д.Володихина. К которому подверстана повесть «Мы — террористы». Которая классно перекликается с названием серии.
На семинаре по фантастиковедению (вел все тот же Дмитрий Володихин) удалось застать спор вокруг идеи империи в нф-литературе. Каждый из спорщиков говорил о чем-то своем, и как-то вразнобой. Оказалось, каждый понимал под словом «империя» что-то свое, особенное, причем зачастую — экстраординарное. Один из последователей Юрия Никитина всерьез называл США империей денег, Сергей Переслегин считает, что Хайнлайн — просто-таки певец Империи, кто-то за образец империи выдвинул средневековый Китай… Разброд и шатания…
Пошатаюсь-ка я лучше по кулуарам.
Встретил Сергея Синякина. Добрейшей души человек, книжку свою подарил с трогательной надписью. Узнаю, что «Метаморфозы» напечатаны в сильном сокращении. Такая сложная, многоплановая повесть? эссе? — и вдруг в сокращении. Где ж теперь ее целиком-то взять…
Юлий Буркин привез с собой компакт своих собственных песен, но, увы, разобрали слишком быстро. Раньше надо было приезжать, раньше. Зато увидел второе издание «Осколков неба» — с цветными картинками, и фотоальбомом «Битлз». Но книга тоже не продавалась, а была случайно взята одним из фэнов для чтения.
Сэр Генри Лайон Олди чуть ли не из-под полы продавали компакт-диск с записями песен Евгения Лукина. Записанных 13 сентября 2000 года, аккурат перед «Звездным Мостом». Я, конечно, далеко не музыкальный критик, но по-моему в подборке песен должен быть какой-то нутренной смысл. И вроде бы как таковой смысл в альбоме имеется: немножко песен на исторические сюжеты, немного политической сатиры, чуток юморных, и несколько педагогических:

«Я — педагог. И норма такова:
Три стопки в день (не водки, а тетрадей)!»

Больше всего повеселила меня встреча молодых писателей с закоренелыми издателями. Места всем желающим не хватило, уселся на полу. Зато снизу чрезвычайно интересно было наблюдать за жестами господ издателей. Когда говорили «Присылайте нам свои любые рукописи, мы их все рассмотрим и ответим», то руки были крепко сцеплены в замок (на языке жестов среднекультурного европейца это значит "человек завирает"). Стоило же перейти к подробностям — «только желательно ориентироваться на написание многотомных романов с продолжениями», как сразу же на лице появлялась улыбка и руки свободно расцеплялись. Вел встречу Дмитрий Байкалов (представитель журнала «Если»), которому тоже были заданы вопросы по поводу антибиблиографического подхода к публикации переводных произведений. Оказалось, что тайна сия великая есть.

Владимир Станкович, один из соредакторов журнала «Звездная Дорога» на вопрос о размере гонораров поморщился, как при виде квашенной кочерыжки: «Мы занимаемся просветительской деятельностью, поэтому разговор о деньгах неуместен». Самого же его учить долго придется: завидев в коридоре Сергея Синякина, поздоровался не иначе как «Здравствуйте, вы — писатель Натан Злотников!». Чувствовалось в этом утверждении стремление просветить Сергея Николаевича по поводу подлинного имени и фамилии.

Встречаю Гинтаса Иваницкаса из Каунаса. Показывает новый выпуск «Империи» и рассказывает про своего художника. Надо было оформить рождественский номер в радужных тонах, повеселее. Художник: «Я кроме монстров ничего не умею». Редакция: «Ну нарисуй ему шапочку Деда Мороза, что ли». Прошло время. Приносит обложку: «Вот, нарисовал». И показывает традиционного своего скелетика. Редакция изумляется: «…? А где же рождественские атрибуты?». «Я его снежком немного присыпал!».

Долго ли коротко ли, а потом было торжественное вручение призов.

По аналогии со спортом были учреждены первое, второе и третье места. Первое получили Владимир Васильев и Сергею Лукьяненко за «Ночной дозор», второе место — Евгений Лукин за «Алую ауру протопарторга», и третье — Генри Лайон Олди за «Одиссея, сына Лаэрта».
В номинации критика-публицистика первое место взяли Андрей Синицын и Дмитрий Байкалов за обзорную статью «Ровесники фантастики», а второе досталось Эдуарду Геворкяну (статья «Последний бастион»). Кому досталось третье место, выяснить по горячим следам не удалось. Скорее всего, его и не было, третьего-то места.
На пять призов — восемь человек. Вывод прелюбопытнейший: фантасты доказали, что две головы лучше, нежели одна. Если же написать что-нибудь втроем, победа будет обеспечена…
И сразу же несколько человек были награждены почетными дипломами помпезно названной московской литературно-философской группы «Бастион». Я слаб на память, диктофон забыл купить, заслуг этих деятелей припомнить сейчас уже не могу, поэтому назову только по фамилиям — Дмитрий Янковский и Ольга Елисеева.
Главный приз, «Меч Бастиона», получил Вячеслав Рыбаков — за пронзительный, весьма спорный публицистический роман «На чужом пиру». Приз действительно выглядит как меч. Небольшой. Но овация была приличная. Зал просто утонул в аплодисментах.
Потом был банкет с последующим нырянием Александра Олексенко в снег.

На утро Александр Громов десятками декламировал хокку-акростихи. Запомнил хокку от Далии Трускиновской и Владимира Васильева:

Хрен копая в огороде
Узрела баба
Йорика череп

Анджей Сапковский, появившийся трезвым, соблазнял всех присутствующих выпить. Дима Скирюк отказался — у него в паспорте нет прописки, нет обратного билета, и вообще, если его загребут в милицию, да еще и с запахом, хлопот не оберешься. Хлопнули по пятьдесят грамм с отцом Ведьмака несколько фэнов. Но крепкий пан требовал продолжения банкета. Дошло до того, что предлагал стакан водки в обмен на свой же собственный автограф. Грех не воспользоваться моментом.

«Расставанье — маленькая смерть», как пела Жанна Агузарова. Видимо, чтобы продлить приятные моменты, автобусы подали с легким часовым опозданием.

«… — Мужчины! — она сплюнула и глаза ее запылали гневом… — ничтожества все до единого, ничего не понимают ни в политике, ни в войне».

Г.Гаррисон «Месть крысы из нержавеющей стали»

Древние эллины собирательно называли амазонками племена, продолжавшие жить в матриархате* в степях Северного Причерноморья. И хотя подобные уголки света известны еще кое-где, все равно слово «амазонка» ассоциируется с образом лихой наездницы, растянувшей свой смертоносный лук. Ну, и во вторую очередь, с весьма эмансипированными женщинами, старающимися ни в чем не уступить мужчинам.
Девятым подвигом Геракла был его поход на территорию амазонок за поясом, подаренным их царице Ипполите самим богом войны Аресом.
Слава и доблесть Геракла были уже общеизвестны, и Ипполита сама была готова отдать боевой символ герою. Но богиня Гера, приняв облик амазонки, подняла среди них бунт, вследствие чего вспыхнула война. Погибли многие видные военачальницы амазонок, а кое-кто был захвачен в плен. После заключения мира Ипполита купила свободу могучей Меланиллы ценой своего пояса. Другую ее соратницу — Антиопу — победители выдали замуж за Тесея, также участвовавшем в походе.
По версии Л.Мештерхази («Загадка Прометея») молодой и статный тесей приглянулся самой Ипполите. Вообще мастерство этого венгерского писателя заставляет верить в его утверждения. Тем же, кому по душе более традиционная, историческая фантастика, лучше обратиться к роману А.Крупнякова «Амазонки», или хотя бы к повести В.Ливанова «Агния, дочь Агнии».
Героиня рассказа В.Трапезникова «Осенние миражи» смогла почувствовать себя древней женщиной-воительницей в каком-то чудесном видении. А наяву вкусила все "прелести" конного набега пиррянка Мета (Г.Гаррисон «Конные варвары»). Но это уже, как говорится, иные миры, иные времена…
Из земной фантастической истории известны предтечи амазонок — это личная женская гвардия принцессы атлантов (А.Беляев «Последний человек из Атлантиды»). Бесноватая Су Хутам Лу вела дикие азиатские орды в пределы упомянутого легендарного государства (А.Толстой «Аэлита»).
Спешившиеся женщины — воины, вооруженные архаическими кинжалами, дротиками и духовыми трубками набрана из особого вида мутанток, чья боеспособность только возрастает под действием чужой враждебности (П.Энтони «Хтон»).
Женщины становятся «амазонками» в двух характерных ситуациях:

1. Когда деградируют или вообще исчезают все мужчины.
Известны случаиабдукции инопланетянками земных мужчин, поскольку их собственные перестали устраивать похитительниц во всех отношениях (Д.Энтони «Гипноглиф»). А в одной из подводных стран земные «особи мужского пола» служат женщинам пищей и даже… строительным материалом (Ф.Каринти «Капиллария»).
Более низкое социальное положение мужчин на острове оптически прозрачных людей определяется их чисто анатомическими отличиями. Весь уклад жизни этого странного народа основан на фокусировании энергии солнечных лучей с помощью собственных тел. Естественно, что при этом природные выпуклости и округлости женщин в качестве линз гарантируют им большую энергетическую мощность. Островитянки — сильный пол. Они несут боевую и сторожевую службу, мастерски сжигая на расстоянии корабли чужаков с помощью концентрированной солнечной энергии (В.Савченко «Пятое путешествие Гулливера»).
Главная героиня новеллы Дж.Уиндема «Избери путь ее» попадает в иллюзорный мир, где вообще нет мужчин. Жесткая специализация профессий находится в прямой зависимости от умственных и физических способностей социальных групп женщин. Сильная и не обременяющая себя лишними рассуждениями часть, предназначенная для поддержания общественного порядка, так и называется — амазонки.
Подобные однополые общества (даже если они и жизнеспособны) трудно сохранять не ущербными. В рассказах Г.Франке «Координаторша» и Э.Пеннанен «Последний ребенок мужского пола» — женские тоталитарные режимы сравнимы лишь по жестокости и тупости, царящих в них.

2. Оба пола занимают равное, но незавидное положение в общественном устройстве.
В антиутопии Д.Оруэлла «1984» прекрасный пол вынужден подавлять в себе все женственное. Приглянувшаяся главному герою девушка, вопреки навязываемым стандартам, оказалась отнюдь не вместилищем лжи и ненависти (да еще с «замороженным низом»). Но, по признанию самой девушки, она числилась командиром отряда «разведчиц» и три вечера в неделю вынуждена была заниматься в Молодежном антиполовом союзе.
Что может быть противоестественнее такого рода женских военных и полувоенных
формирований? Однако вооруженные отряды домохозяек коллективно обороняются ежедневно от насильников и уличных террористов (Л.Лукьянов «Вперед, к обезьяне!»). Междоусобные войны не щадят и жительниц альтернативной Океании, мобилизованных наравне с мужчинами (Л. и Е.Лукины «Миссионеры»).
Если принять во внимание подогреваемый интерес к состязаниям женщин по культуризму, штанге и т.п., то не покажется слишком смелым прогноз Р.Подольного, в рассказе которого «Потомки делают выводы» один спортсмен констатирует «наконец-то девушкам разрешили принять участие в борьбе с медведями».
Все же верится, что женщины, несмотря ни на что сохранят присущие им красоту, доброту, заботливость, которые не мешают, например, и такой нерафинированной и проницательной Фай Родис из «Часа Быка» И.Ефремова.

Ахманов М. «Странник, пришедший издалека» роман. 1996
Гаррисон Г. «Месть крысы из нержавеющей стали» роман
Каринти Ф. «Капиллария» повесть. В авт. сб. «Фантазии Фридьеша Каринти». М., 1969, с.88-203.
Крупняков А. «Амазонки» роман. Йошкар-Ола, 1993.
Ливанов В. Агния, дочь Агнии» повесть. В авт. сб. «Легенда и быль». М., 1985.
Мерль Р. «Охраняемые мужчины».
Пеннанен Э. «Последний ребенок мужского пола» рассказ. Сб. «Супруги, любившие уединение» - «Роман-Газета» № 15, 191, с.76-79.
Рейнольдс М. «Планета амазонок»
Савченко В. «Пятое путешествие Гулливера» повесть. Избранное, т.2. - Н.Новгород, 1994.
Слисар Г. «Парад победы» рассказ. В сб. «Англо-американская фантастика» т.1 - М., «Змей Горыныч», 1991, с.456-458.
Трапезников В. «Осенние миражи» рассказ. В сб. «Дорога миров» — М., «Молодая гвардия», 1990, с.250-260.
Уиндем Дж. «Попробуй, пойми ее» рассказ. Сб. «Золотоглазые» - Кишинев, 1991, с.166-208.
Форрест Ж.К. «Барбарелла» комикс.
Франке Г. «Координаторша» рассказ. В авт. сб. «Игрек-минус» - М., 1986, с.131-141.
Шекли Р. «Девушки и Найджент Миллер» рассказ. «Миры Роберта Шекли», том 7. - Рига, 1994, с.7-19.
Энтони Дж. «Гипноглиф» рассказ. Сб. «Солнце на продажу» - М., 1983, с.295-308.
Расс Дж. «Когда все изменилось» рассказ. Сб. «Фата-Моргана» № 3 - Н.Новгород, 1992, с.397-401.

*) Антрополог Н.А.Бутинов еще в 1960-х гг. опроверг пресловутую теорию матриархата.

На мысль об этой заметке меня навело интервью-"мемуар"-эссе Кирилла Еськова, опубликованное в № 13 «Семечек». А конкретно — дифирамбы тому, насколько хорошо И.Ефремов климат планеты Торманс («Час Быка»). Цитирую: «Ефремов… в принципе не мог измышлять такие детали халтурно: тут уж либо чисто — либо никак».
Но прежде этого предложения глаза мне резануло вот что (цитирую, опять же): «…ось вращения, совмещенная с линией орбиты (итог — отсутствие смены времен года)». По прочтении сего высказывания глазки у меня полезли на лоб. Ну, думалось мне, тут что-то сморозил либо уважаемый автор «Кольценосца», либо… догадались, кто? Честно сознаюсь: я склеротик, я таких деталей не помню, поелику «Час Быка» был мной прочитан лет так примерно десять назад — не вчера, стало быть. Пришлось лезть на полку за увесистым томиком, любовно склепанным моим родителем из четырех номеров журнала «Молодая Гвардия» за 1969 год.
В общем, дальше было как в анекдоте: «Доктор, сделайте мне большие глаза…»
Дабы не утомлять вас больше, дорогие мои, перечислением движений собственных извилин и физиономии, буду цитировать. Цитировать из «Часа Быка» и из маленькой такой книжечки Джорджа Оринга «Погода на планетах», изданной еще в 1968 году — то есть заключающей в себе данные, которые никак не могли быть Ефремову недоступны, потому что их у науки тех лет еще не было. Вся прелесть в том, что уже были…
«Час Быка»:
«Алое солнце освещало вращавшуюся "лежа" планету, ось которой совпадала с линией орбиты и радиация равномерно распространялась по ее поверхности.
— Если растительность, и, следовательно, состав атмосферы здесь похожи н наши, если здесь нет каких-либо особо болезнетворных организмов, то на этой планете жить легко, — нарушил молчание Тор Линк. — Здесь должны отсутствовать резкие перемены климата, избыток радиации, землетрясения, ураганы и другие катастрофические явления, которые нам пришлось так долго смягчать».
«— Климат здесь вообще мягок и равномерен. Экватор Торманса стоит "вертикально" по сравнению с земным, то есть перпендикулярно к плоскости эклиптики, а ось вращения ориентирована по орбите…
—… Больших запасов льда на полюсах при таком климате ожидать нечего, — мы их и не видим. Нет и полярных фронтов и вообще сильных перемещений воздушных масс».
«Полушарие, обращенное по бегу планеты на орбите, назвали Северным, а заднее — Южным. Как выяснилось позднее, астрономы Торманса называли их соответственно полушариями головным и хвостовым — Жизни и Смерти».

Теперь — цитаты из «Погоды на планетах»:
«Вообще говоря, ось планеты не перпендикулярна плоскости ее орбиты. Угол между осью планеты и перпендикуляром к плоскости ее орбиты называется наклонением планеты. При движении планеты вокруг Солнца ее наклонение остается постоянным и по величине, и по направлению в пространстве».
«Наклонение планеты — очень важная величина, так как оно определяет климат и времена года на планете. Для того чтобы понять это, рассмотрим гипотетическую планету без наклонения. Поскольку ось гипотетической планеты перпендикулярна плоскости ее орбиты, путь Солнца на ее небе будет одинаковым в любой день в году. В один и тот же час суток в любом месте планеты угол падения солнечных лучей на поверхность будет один и тот же (рис.1). Кроме того, продолжительность дня и ночи будет одинаковой в течении всего года и не зависящей от широты. Если гипотетическая планета имеет период вращения 24 часа, то продолжительность дня составит 12 часов в течение всего года в любой точке планеты. Климат такой планеты весь год окажется постоянным — не будет времен года. Однако в зависимости от широты, поскольку угол падения лучей солнца на поверхность является функцией широты, климат будет меняться.

РИС. 1. Планетарное наклонение и времена года. На гипотетической планете А, не обладающей наклонением, солнечные лучи (обозначены стрелками) достигают любой точки планеты под одним и тем же углом в течении всего года. На планете А нет времен года.

Уран обладает одной особенностью — его наклонение равно 98°. Ось вращения Урана почти параллельна плоскости орбиты, по которой он вращается вокруг Солнца. У всех других планет оси вращения почти перпендикулярны орбитальным плоскостям. Кажется, будто планета упала и лежит на спине. В результате наклонения, составляющего 98°, на Уране очень странные времена года. На рис.2 изображен Уран в четырех различных точках своей орбиты. В одном положении северный полюс Урана повернут к Солнцу и является подсолнечной точкой, в противоположном положении к Солнцу повернут южный полюс, также являющийся подсолнечной точкой. В те времена года, которые представлены на рис.2, только одно полушарие получает солнечные лучи, на другом полушарии темно. Следует ожидать, что в это время температура будет максимальной на одном полюсе и минимальной на другом. В двух других положениях, изображенных на рис.2, к Солнцу обращен экватор Урана, и, поскольку планета вращается вокруг своей оси, вся она получает солнечную радиацию. Эти положения аналогичны весне и осени на Земле. Следует ожидать, что в эти периоды температура максимальна на экваторе и уменьшается к полюсам».
А теперь, после всех цитат, с учетом только что прочитанного, замените Уран на Торманс. Ну и как, очень "мягкий, равномерный" климат? Ох, вряд ли…

Ефремов, с его схемой движения планеты по орбите постоянно одним полюсом вперед, совершает грубейшую ошибку. Как цитировалось выше, при движении планеты по орбите ее наклонение остается постоянным и по величине, и по направлению в пространстве. У Ефремова же, если говорить о вращении Торманса, получается, что планеты имеет две оси вращения: первая — вокруг которой осуществляется суточное вращение, и вторая — та, вокруг которой планета совершает оборот в течение годового пути по орбите, двигаясь постоянно одним полюсом вперед.
Но даже если бы и существовала подобная странная планета с двумя осями вращения, климат на ней опять-таки не был бы равномерен. Да, на такой планете отсутствовала бы смена сезонов, но климатические пояса сохранились бы в любом случае.

РИС. 2. За счет необычной величины наклонения Урана в период, когда один из полюсов планеты повернут к Солнцу, солнечное излучение попадает только на одно полушарие: другое полушарие не освещается Солнцем.

К моменту выхода в «тираж» становишься на редкость сентиментальным. Вот и я не могу упустить возможность вспомнить свое боевое прошлое и побрюзжать о нравах нынешней молодежи…
Предупреждаю сразу: ничего смешного в истории создания «СП» память не сохранила. Все происходило на полном серьезе. Время было такое, не располагавшее к хохмам. Сами слова «фэндом» и «фантастика» требовалось произносить с пафосом и трепетом в голосе. (Интересующихся отсылаю к трудам грузинского фундаменталиста Ираклия Вахтангишвили.) Политически зрелые фэны вовсю решали конструктивные вопросы, создавали Советы и Комитеты и возвращались к истокам Ленинского Наследия. Мечты о всесоюзной известности не давали спать спокойно никому. Я тоже старался изо всех сил припасть к этим самым истокам, но не позволяло плохое знание работ классиков марксизма. Я тоже хотел славы, чтоб на «Аэлитах» в лицо узнавали…
Как я сейчас понимаю, первый звоночек раздался в 88-ом. Меня разыскал Андрей Чертков и предложил сотрудничать с «Оверсаном». Чертков — личность, вообще говоря, уникальная. Как бы я не относился к нему в данный момент, знакомство с ним имело решающее значение для появления «СП». Прочитав «Оверсан», я впервые узнал о существовании такой формы самовыражения. Слово «фэнзин» еще не вошло в обиход. Его, если не ошибаюсь, внедрил в массовое сознание Володя Шелухин из Николаева, что случилось несколько позже. И пусть сотрудничество с редактором Чертковым кончилось курьезом, зато я осознал важную мысль: лучший фэнзин всегда тот, который редактируешь сам. Есть гарантия, что твои материалы войдут в номер, а не улетят в корзину.
В начале 89-го появилась надежда издать фэнзин собственными силами. Был некоторый опыт. До этого я подготовил два выпуска клубного литературного альманаха. Написал несколько рассказов, поупражнялся в критике на МГ и «Уральский следопыт», осознав себя вполне сложившимся молодым дарованием, в каковой уверенности пребываю до сих пор. Оставалась мелочь — определиться с «концепцией». При всем богатстве выбора варианта было лишь два. «Литературно-художественный» и «общественно-политический». И тот и другой требовали огромных затрат, как материальных, так и физических. Мне же, как человеку патологически ленивому, не «светило» на этом пути ничего, кроме позора. А время поджимало. Количество фэнзинов росло в геометрической прогрессии, и каждый проект по своей глобальности мог поспорить с Британской энциклопедией. Какое тут самовыражение — не опоздать бы к раздаче! Все, ну буквально все мало-мальски пригодные идеи расхватали юркие конкуренты. Я пребывал в отчаянии целых полгода и, получая новый «Оверсан-информ», каждый раз чуть не падал в обморок.
И тут случилось чудо. Я понял: нельзя выдумать ничего кардинально нового. Нужно лишь умело использовать уже имеющиеся на рынке идеи. Ты любишь приколы? Приколись! Большинство известных мне на тот момент фэнзинов страдало одним сильным недостатком — академической серьезностью и чувством собственной важности. Осталось выждать момент и нанести решительный удар по всем этим клонам «Пионерской правды». А тут под руку попался «Голос неба», подсказавший еще одну революционную идею. Я, наконец, осознал, что фэнзин не обязан быть объемным. Вполне достаточно пяти-шести страниц, на которых будет все, что положено, но очень маленького размера. Как бонсай у японцев. Настоящее дерево, хоть и растет в горшке. Так я нашел компромисс с собственной ленью…
Оставалось найти название. Судьбу, как известно, определяет имя. Не хотелось брать первое попавшееся. Хотелось красивое, звучное и значимое, но ничего не приходило в голову, хоть тресни. В тоске выдернул с полки томик Шекли и взгляд уперся в рассказ «Страж-Птица». Сначала оно показалось слишком длинным и корявым. Подумал еще пару дней. Устало махнул рукой и решил записать его в две строки по пять букв…
Фэнзин родился. В этом можно было не сомневаться. Есть название, объем, формат, а такие пустяки, как отсутствие материала, меня уже перестали смущать. Сел и буквально за день сделал первый номер. Из того, что было под рукой. По стилистике и подаче материала «СП» вышла ближе к любительской рок-н-рольной прессе. За долгие годы работы «ди джеем» я достаточно повидал легендарных ныне журналов типа: «Рокси», «Урлайт», «Ухо» и прочих. Хамоватый, развязный тон, обилие сленговых выражений и полное пренебрежение ко всем авторитетам — такой фирменный стиль полностью отвечал моим представлениям о самиздатовском журнале. По правде говоря, на первом номере (максимум на втором) этот проект и должен был умереть. «СП» задумывалась как шутка, мистификация, пародия на многочисленные прожекты доморощенных фэнзинеров, количество которых уже превышало допустимые санитарные нормы. Все объявления о подписке и поиске спонсора для «СП» были из того же ряда, что и сообщение об издании книги Силверберга в городе Калачинске за счет средств автора, которое почему-то огорчило впоследствии американского миллионера Роберта. Увы, шутка несколько затянулась. «Видно тот, кому надлежит ведать моей судьбой, совсем одурел от скуки и принялся кудесить…»
Пять экземпляров отпечатанных на папиросной бумаге разлетелись в разные концы страны. Шестой я давал читать в Омске. Все дальнейшие события происходили уже помимо моей воли. С ходу подключился Сережа Павлов, мой давний компаньон по всем приколам. Немного погодя Саша Диденко. Первые номера прошли на удивление хорошо, хотя, глядя на них сейчас, с трудом удерживаюсь от зевоты. Как-то удалось сделать большой по тем временам тираж (штук восемьдесят). Коломиец увез его с собой на Соцкон-89. Оттуда на Фанкон. Потом в Киев и Новомихайловку. После шумного успеха на Соцконе, болгары долго звали Коломийца «Большим Страж-Птицей», а Михаил Альбертович Якубовский еще пару лет при наших редких с ним столкновениях мстительно прищуривался.
Первые десять номеров остались в памяти как пристрелочные, в тоже время самые скандальные. Печатному слову еще доверяли, и Синицын действительно продал газовую плиту Колобаева, поверив информации, что последнего забрали в армию. Для «СП» началась эпоха великих географических открытий. Мы медленно нащупывали путь, по которому удачная, но одномерная шутка прорвалась в ряд культовых фэнзинов. Говорю без ложной скромности, поскольку моя заслуга в этом невелика. В то же время самые приятные моменты популярности падали в основном на меня. На первом «Фэнзинконе» в Питере и «Аэлите-90» от недостатка внимания страдать уже не приходилось. А свежие номера еще долго рвали из рук.
Но по настоящему удачным можно считать только «николаевский период». С зимы 91-го по весну 93-го. Он тоже неоднороден. Одни номера лучше, другие хуже, но на всем этапе, по большому счету, конкурировать со «Страж-Птицей» не мог никто. Саша Диденко, ко всему прочему, мужественно взвалил на себя самую тяжелую часть — менеджмент. Поиски спонсоров, тиражирование, рассылка и все, что сейчас принято называть модным словом «PR». Обложки Игоря Шаганова прибавили солидности. Устоялся формат. «СП» уже не лихорадило и не бросало из стороны в сторону. Не изменилась только основная задача — наступать на самые больные мозоли. Легенды о кровожадности «СП», кстати, сильно преувеличены. Просто под раздачу чаще всего попадали люди с непомерными амбициями. Уязвленное самолюбие требовало какой-то отдушины, вот и сочинялись душещипательные истории о парочке «злобных гоблинов» из Николаева, которые мешают жить хорошим людям. Мне искренне жаль, что на нас в свое время обиделся Чертков. Брал бы пример с Андрея Николаева, Лени Курица или Бори Сидюка. Особенно удивляюсь Курицу. Бедный Леня служил самой частой мишенью для Сашиных острот…
В общем, вспоминать можно долго, но пора и честь знать. Жила «Страж-Птица» счастливо и умерла в один день. От старости.
Хотя зарекаться я бы не стал. Были прецеденты… м-да…
Убили тут недавно одного негра, а его мама позвала в гости колдуна, — и негр встал, и пошел. Вот так-то. Зомби тоже умеют играть в баскетбол!
«Страж-Птица» forever!