Главая страница Новости Семечки № 18: содержание 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17
Сергей Соболев
Союз физиков и лириков в одном отдельно взятом лице
Алан Лайтман. Сны Эйнштейна. Друг Бенито: Романы: Пер. с англ. – М. АСТ. 2001. 267 с. (Мастера. Современная проза). 5 т.э.
Алан Лайтман – ученый-физик, работает в престижном Массачусетском Технологическом Институте и преподает там две, казалось бы, несовместимые дисциплины: физику и литературную стилистику. Еще Шкловский говорил, что у писателя должна быть настоящая профессия, через призму которой будет преломляться окружающий мир. Книжка Лайтмана в таком случае - очень показательный, положительный пример влияния профессии на художественный текст, так как первый роман сборника целиком построен на вольном изложении, интерпретации некоторых физических концепций, а роман второй – словно списан из жизни ученых.
Конечно, «Сны Эйнштена» – это не роман и не повесть в классическом смысле слова, а сборник сюжетных моделей различного восприятия времени представителями разных культур. Как будут вести себя люди в мире, где причинно-следственная связь не имеет значения? Как будет устроен мир, где каждый день повторяется снова и снова? Возможна ли жизнь на планете, где времени вообще нет ни под каким соусом или оно остановилось? Как начнет развиваться цивилизация, если каждый час будет иметь собственную протяженность? А если время потечет вспять, какую прибыль можно из этого извлечь?
Если нормально отвечать на все эти заковыристые вопросы, получится любопытная научно-популярная книжка о детерминизме темпорального восприятия, с необходимыми формулами и схемами. Лайтман пошел своей дорогой и описал все это в виде лаконичных художественных зарисовок, пейзажей «с натуры», делая доступным восприятию сложные идеи.
Один из описанных вариантов нелинейного, закольцованного, течения времени уже проэксплуатирован в масскультуре: кинофильмы «День Сурка», «Зеркало для героя», роман А.Столярова «Монахи под луной», но остальная дюжина вариантов настолько необычна, что даже у современных фантастов тяжело найти подобающие им аналогии. Сюжеты еще ждут своего художника.
В романе «Друг Бенито» Алан Лайтман пристально, словно под микроскопом, рассматривает продольный срез жизни Беннета Ланга, одного физика-теоретика, выросшего в послевоенной Америке. Взгляд писателя скользит по стеблю жизни профессора от зрелых лет – к студенческой юности, от детских увлечений техникой – к увлечению первой женщиной, и т.д. Наиболее интересные листья жизни Лайтман пересказывает читателям, остальное – не входит в поле зрения писателя, да так и пропадает за пределами видимости. Писатель – профессиональный физик, и он знает о чем пишет.
Наверное, это даже полуавтобиографический роман о своем поколении, о своей научной субкультуре – рассказ о том, как мальчик, увлекавшийся в детстве всякими физическими опытами, мастерил радиоприборы, самодельные ракеты и т.п., а потом поступил в колледж и «заболел» теоретической физикой.
Может, станет немного понятным из ромна, почему американские подростки, пережив нервозную апокалипсическую депрессию с перманентным ожиданием атомной войны времен Карибского кризиса, чуть повзрослев, кинулись в студенческих кампусах оттягиваться на марихуане. Впрочем, наш герой одержим только одной идеей: познать окружающий мир. Рассчитать движение разнокалиберных звезд в скоплении – вот высший кайф для молодого ученого. Физики работают как одержимые, у них тоже понедельник начинается в субботу: «Любой профессиональный физик моложе сорока лет наукой дышит и наукой питается. После сорока теорфизик может себе позволить немножко двигаться по инерции и завести хобби или проводить время с семьей». Вся жизнь Бенито – это череда тихих математических расчетов и молчаливых открытий, смысл которых способны оценить несколько сотен человек на всей планете, и которым наверняка не найдется практического применения в ближайшие сто лет. Все радости Бенито - это радости познания, все огорчения - от ошибок в расчетах. Все у него выверено по логическим схемам, все идет как по расписанию, но только не в личной жизни. «Слова неоднозначны, только математические формулы точны». Беннету трудно найти общий язык с людьми. Друзья остались далеко в детстве, а сейчас его верные товарищи – стопка листов бумаги и компьютер. Но любовь плохо поддается матанализу, а чувства – формализации, поэтому в поздно начавшейся личной жизни все идет у него наперекосяк и шиворот-навыворот. Отчаявшаяся жена пытается покончить с собой, лишь бы муж хоть чуточку уделял ей внимание, а не занимался целыми днями чистой наукой. «Говорят, что музыканты самый циничный народ» пел ЧИЖ. Физики тоже.
Главая страница Новости Семечки № 18: содержание 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17
