А.Караваев Марк Амусин «Братья Стругацкие. Очерк творчества» — Иерусалим, «БЕСЭДЕР», 1996, 188 с., тираж не указан. А интересен все-таки окружающий мир! Первая книга о творчестве наших самых выдающихся фантастов на русском языке вышла в Израиле. Нет, я понимаю, что там много наших, но, по простоте душевной, все же полагал, что наших здесь несколько больше.
Книга Марка Амусина состоит из трех глав:
1.Время и Пространство.
2.Фантастика в мире Стругацких.
3.Поэтика Стругацких.
Кроме того имеется совершенно замечательное приложение «Евреи на Марсе или жиды в Питере» (О еврейской теме в произведениях братьев Стругацких).
Глава первая, занимающая более половины объема книги, представляет собой обзор произведений, вышедших из-под пера братьев Стругацких с кратким анализом. Слово «очерк» в подзаголовке несовместимо с фундаментальностью, а развернутый анализ любого этапного произведения может занять страниц двести, поэтому простим автору краткость: первому всегда тяжело.
Анализ начинается «Страной багровых туч» и заканчивается «ОЗ». В подавляющем большинстве трактовка произведений традиционна, за исключением отдельных моментов, разговор о которых ниже.
Недоумение вызывает отнесение Стругацких к диссидентам. Так на стр. 22 мы читаем: «По словам Стругацких (интересно каким? — А.К.) именно эти события  (из текста не очень ясно какие; конкретно упоминаются лишь встречи творческой интеллигенции с Н.С.Хрущевым — А.К.) заметно повлияли на их общественную позицию, которая оформилась как диссидентская и оставалась таковой до самого краха коммунизма». Вопрос в том, как трактовать святое для Запада слово «диссидент». Если как оппозицию к власти, то любой писатель, настоящий писатель, по моему убеждению, в той или иной степени находится в оппозиции. Тогда Стругацкие безусловно «диссиденты». Или же диссидент активно борется с существующем строем словом и делом?
Аргументация «диссидентской» позиции Стругацких, которая по мнению М.Амусина оказывала сильнейшее влияние на их творчество, в книге слаба и невнятна, хотя неоднократно декларируется.
Однако вернемся к произведениям братьев Стругацких, вернее к их трактовке Марком Амусиным.
Две цитаты с 37 страницы по поводу «Улитки на склоне»:
«Лес … можно истолковать как символ абсолютно чужой, иноприродной реальности, которая ожидает человека в космических далях. Или как метафору Бога, будущего, просто внеположного человеку бытия»
«В «Улитке на склоне» есть совпадения и переклички и с другими тематическими, линиями, характерными для фантастики 60-х годов… Это <…> тема цивилизации, построенной на иной – по сравнению с человеческой (выделено мною – А.К.) сексуальной парадигме».
Вторая цитата очень хорошо подтверждается известной народной мудростью «Курица не птица, баба не человек». Естественно, что с точки зрения мужчины, цивилизация женщин невыразимое безобразие.
Оставим, впрочем, эту фразу на растерзание феминисткам. Что же до первой цитаты… Непонимание многими линии Леса в том виде, в котором она задумывалась авторами, побудило братьев Стругацких вставить знаменитый эпиграф «За поворотом…». Борис Стругацкий очень подробно рассказывал об этом в выступлении, фрагменты которого опубликованы в сборнике «Третий глаз». Любопытный читатель может обратиться к данному источнику за доказательной цитатной базой.
Первый вариант «Улитки» — «Беспокойство» — Марк Амусин не рассматривает совершенно, а ведь именно это произведение — как никакое другое! — иллюстрирует глубину творческого кризиса писателей Стругацких.
Играющее человечество будущего, сытое, довольное, счастливое и беспокойный милый Горбовский, стоящий на страже, в ожидании чудовища.
Вообще, узнаваемость Управления сыграла дурную шутку с «Улиткой». Маразм сегодняшнего замаскировал тревожную и нехарактерную для русскоязычной фантастики идею «чужого» будущего — не капиталистического, не коммунистического, не утопию и не дистопию – а именно — «чужого» для всех будущего.
Ищущему, да откроется.
Следующая остановка — «Сказка о тройке».
М.Амусин для разбора избрал вариант с лифтом, что является, на мой взгляд, принципиальной ошибкой. Во-первых варианты разнятся как небо и земля, и «лифтовой» вариант просто переделка для журнальной публикации — факт общеизвестный. Во-вторых, аутентичный вариант гораздо глубже.
«Лифтовой» вариант завершается «богом из машины», что справедливо трактуется М.Амусиным как то, «…что Стругацкие не питали иллюзий относительно быстрой победы над партийно-бюрократическим аппаратом».
Действительно не питали. И боюсь не только быстрой, но и какой-либо другой.
Конечно, полный вариант является гораздо менее наглядной иллюстрацией к теме о «диссидентство», но конец его не менее горек.
Молодые, умные и талантливые ребята ничего не смогли сделать с тупой силой Тройки при помощи здравого смысла, ума, иронии и других светлых сил. Добиться своего им помогло знание законов функционирования бюрократического механизма и обычная хитрость.
Вот вам и торжество разума.
Думается, правильнее было рассматривать в очерке оба варианта, либо, по крайней мере, аутентичный.
И, наконец, «Гадкие лебеди».
Анализируя текст М.Амусин делает пусть оригинальный, но весьма спекулятивный вывод о том, что: «Мокрецы — «десантники» из будущего, трагически изуродованного безумствами современного человечества» (стр. 51). <…> «Как видим, в повести совмещается популярная фантастическая идея путешествия во времени с более оригинальной позицией — разветвление человеческой истории».
Вот так-то! Надо сказать, что особенность текстов Стругацких такова, что, при наличии желания подтолкнуть читателя (подтолкнуть! Ни в коей мере не ткнуть ногой!) к какому-либо выводу, проскочить мимо разбросанных намеков очень трудно.
Интересно, где говорится о безумствах?
Впрочем, страницей раньше один намек М.Амусин приводит: «В повести еще говорится про мокрецов, что они — «щупальца, которые будущее запускает в самое сердце настоящего» Очевидно, эту метафору следует понимать буквально».
На мой взгляд, буквально ее понимать как раз не следует.
Данное утверждение, про щупальца, есть проявление известного тезиса братьев Стругацких о том, что люди будущего уже живут среди нас — это лучшие люди.
Проиллюстрируем цитатой: «…Есть люди, которых мы называем особенно хорошими, особенно милыми. Мы говорим о них, что они — талантливые и на редкость душевные люди. А в будущем такие люди будут считаться самыми обыкновенными людьми. [Б.Н.Стругацкий «Человек нашей мечты» «Нева» — 1962 — №4. — цит. по изданию: «Стругацкие о себе, литературе и мире (1959-1966)» Омск, 1991.]
Противоречит утверждению о «десантниках» и тот факт, что «мокрецом» можно стать. Вспомним эпизод, когда Банев объелся клубникой. Да и не любили братья Стругацкие путешествия по времени, отдав дань этому направлению лишь в «Попытке к бегству». (прим**1:  + рассказ «Какими вы будете» из Полдня). Скорее уж корни мокрецов нужно искать в теории вертикального прогресса.
К вопросу о трактовках добавлю еще замечание, что Щекн все же не является разумной собакой, каковой господин Амусин его упорно именует. Вряд ли кто из людей возгордится, если его обзовут разумной обезьяной.
В целом же первая глава получилась весьма интересной, с достаточным количеством любопытных и неожиданных мыслей.
К явным недостаткам я бы отнес прямолинейное желание автора упаковать все творчество братьев Стругацких в диссидентскую оболочку.
Все же писатель и буревестник — не одно и то же.

Вторая глава очерка посвящена собственно фантастическим элементам книг Стругацких. Автор делит все произведения (с оговоркой же очевидной условности данного построения) на четыре группы:
1.Фантастический эпос.
2.Произведения, написанные в жанре антиутопии и предупреждения.
3.Фантастическая сатира и аллегория.
4.Фэнтази (это «Понедельник», «Сказка», «Хромая судьба» (sic!) и «ОЗ»).
Боюсь, по четвертому пункту критики никогда не придут к общему мнению.

Третья глава «Поэтика Стругацких» посвящена тому как Стругацкие умели писать, т.е. собственно тексту, стилистическим особенностям, характерным приемам и особенностям литературного языка.

Единственным недостатком второй и третьей глав является их совершенно неоправданная краткость, что привело к некоторой декларативности ряда выводов.

Очень тяжело писать о приложении «Евреи на Марсе или жиды в Питере (О еврейской теме в произведениях братьев Стругацких)». Очень не хочется прослыть антисемитом.
Ограничусь лишь рядом цитат:
Стр. 176: «… в характере Переца явно проступают черты еврея именно новейшего времени».
Стр. 177: «… в фантастико-аллегорическом мире Стругацких прогрессоры реализуют ту же функцию, которую евреи (по крайней мере, согласно расхожему представлению) выполняли в реальной истории человечества: функцию «бродила», фермента перемен» (!).
Стр. 183: «В интересной статье «Роковые яйца», опубликованной в журнале «22» №43-44, израильский литературовед М.Каганская скрупулезно и изобретательно описывает в деталях повести (Жук в муравейнике — А.К.) смутные аллюзии, потаенную еврейскую символику и проблематику. Предполагаемое «клеймо Странников» на локте Левы — <…> — она истолковывает как шифровку слова «жид». Имя несуществующей матери героя — Стелла — она ассоциирует со «звездой Давида».
Без комментариев.

Первая книга о творчестве братьев Стругацких получилась интересной, оригинальной и в меру претенциозной. Марк Амусин взглянул из далеко-близкого Израиля на книги Стругацких под весьма любопытным углом.
А недостатки… Даже к столбу можно придраться, а уж въедливый фэн придерется к чему угодно. Искренне жаль, что данный очерк не попадет к широкой аудитории, разве что какое-нибудь российское издательство заинтересуется им и издаст с замечаниями и дополнениями. Могли.

---