Тема номера: Критика ВСЁ, ЧТО ВЫ ДУМАЛИ О КРИТИКЕ, НО СТЕСНЯЛИСЬ СКАЗАТЬ. Мы бесконечно рады предложить Вашему вниманию результаты опроса по проблемам "фантастической" критики в России, проведенного "Семечками" среди писателей и критиков.
Нам хотелось провести своеобразную оценку разброса мнений по данному поводу. В данной подборке мы постарались привести самые разные мнения: от радикальных до умеренных. Мы намеренно не стали как-либо комментировать ответы, снабжать их "историческими справками" и толковать те или иные нюансы, коих искушенный фэн, без сомнения, и сам найдет достаточно.
Редакция "Семечек" надеется, что данная публикация, будет небезынтересна самому широкому кругу людей, которых волнует судьба Фантастики в России.
Несколько чисто технических замечаний. Вопросы были нами условно разделены на две группы: "для критиков" и "для писателей", прекрасна осознавая схематизм и условность подобного деления. Впрочем, Сергей Переслегин ответил на "писательские" вопросы, предложенные К.Еськову, когда гостил у того после Роскона. Борису Натановичу Стругацкому, учитывая "легендарность" персоны, мы отослали вопросы в специальной редакции.
Мы искренне благодарим всех, кто откликнулся на нашу просьбу и нашел время ответить.
Борис Стругацкий
(Санкт-Петербург)
На снимке: Борис Стругацкий. "Интерпресскон-2001", СПб. Фото В.Ларионова.
1. Как Вы оцениваете эволюцию литературной критики со времен «оных» по сей день? Стала ли она лучше, профессиональней?
Современная критика, как и вся современная литература, перестала быть казенной. И это — очень хорошо. Стала ли она профессиональней? Не знаю. Знаю только, что новых Белинских и Писаревых на горизонте не видно. Впрочем, может быть, их время вообще миновало?
2. Сейчас чрезвычайно много критических материалов и рецензий негативного характера. Как Вы думаете, вправе ли рецензент жестко отзываться о произведении? Если да, то каких норм «корпоративной» этики он обязан придерживаться?
Рецензент имеет право отзываться о книге сколь угодно жестко, с условием, однако, что остается при этом доказательным и убедительным. Беда в том, что если, не большинство, то во всяком случае многие и многие из критиков не понимают, что ОБЪЕКТИВНОЙ оценки литературного произведения не существует по определению. Никто не знает истины в искусстве, кроме, может быть, Господа Бога, но и тот, наверное, становится субъективен, когда превращается, скажем, в читателя. Поэтому так странно и так стыдно смотрится критик, разоряющийся на темы «бездарного текста» и не понимающий при этом, что демонстрирует он не столько бездарность рецензируемой книги, сколько собственную бездарность, или дурновкусие свое, или ограниченность. Кажется, Лихтенберг сказал (цитирую по смыслу): «Книга подобна зеркалу: если заглянул туда баран, трудно надеяться, что он увидит там ангела».
3. Среди издателей бытует стойкое и совершенно непробиваемое никакими аргументами мнение, что критический журнал, посвященный проблемам фантастики в России, пользоваться спросом не будет и пользы от него так же не воспоследует. Разделяете ли Вы данную точку зрения?
К сожалению, да, разделяю. Во всяком случае, такое издание наверняка будет убыточным. Увы. Надо искать спонсора!
4. Если вдруг размахнуться и помыслить глобально, а нужна ли она вообще, критика? Можно ли критическими статьями «перевоспитать» плохо пишущего автора? Да и вообще, рецензент ведь всегда субъективен, имеет ли он моральное право указывать автору КАК и ЧТО писать?
Сама постановка вопроса кажется мне странной. А нужна ли вообще литература? Музыка? Живопись? Литературная критика это литература о литературе. У нее свои герои — книги и писатели. Свои сюжеты. Свои завязки-кульминации-развязки. И в этом ее польза для читателя. А вот нужна ли критика рецензируемому? Это — вопрос. По своему опыту знаю, что пользы от нее мы, АБС, не видели никогда. Вред — да: когда из-за ругательной или не в меру «объективной» критической статьи задерживалось прохождение в издательстве очередной книги. А вот пользы… Ну может быть, в тех случаях, когда ругань дурака-рецензента вызывала «творческий протест»: ах ты так? Ну так мы еще похлеще завернем, чтобы тебе, ослу, совсем поплохело.
5. На Ваш взгляд, каким основным критериям должен соответствовать критический материал (рецензия)?
См. выше. Фактически я уже ответил на этот вопрос.
Эдуард Геворкян
(Москва)
На снимке: В.Ларионов и Э.Геворкян, "Интерпресскон-2001", СПб. Фото В.Ларионова.
1. Критика! Кому как не писателю в полной мере ощущать ее воздействие! Какие Вы испытываете чувства, когда препарируют Ваши произведения? Когда рецензент не понял посыла, вложенного Вами в книгу, и с блеском разделался с "конструктом", созданным исключительно его, рецензента, воображением?
Относительно чувств. Мне, в общем-то, пока везло на рецензентов-препараторов, поскольку даже среди самых резких откликов откровенно злобные не попадались. Поэтому всегда интересно, когда раскладывают текст не по твоим "векторам смыслов", а по "конструктам". То есть рецензент выступает в качестве экзегета, что, безотносительно знака истолкования, должно быть приятно любому автору - откровенная халтура вряд ли побудит воображение рецензента на акт сотворчества, не так ли? Разумеется, обиженный автор вправе дать волю эмоциям, но мне представляется, эмоции эти не должны выплескиваться наружу. В противном случае его реакция на некорректность становится адекватной уровню возмутителя его спокойствия. Банально, но так: лучший ответ на критику, пусть даже самую с его точки зрения несправедливую, - продолжать делать свое дело. Впрочем, иногда и в весьма резких суждениях можно найти повод для размышлений: раз этот вполне квалифицированный читатель что-то "недопонял", то не споткнутся ли именно в этих местах твоего произведения "широкие читательские массы".
2. Сейчас нет недостатка в чрезвычайно жесткой, "негативной" критике в адрес писателей. То не о том пишут, то не так, то совершенно проглядели Интернет. На Ваш взгляд, чего ни в коем случае не должен делать критик или рецензент, разбирая произведение?
Критик или рецензент имеет право делать что угодно и с кем угодно! Другое дело - нюансы. Если текст критика откровенно недоброжелателен, если от него на версту несет злопыхательством, если критик позволяет себе с оскорбительной пренебрежительностью давать необоснованные оценки - тогда, увы, он выводит себя из почтенной гильдии критиков и литературоведов, и переходит в иную категорию, а тексты его могут рассматриваться лишь как "письма читателя". В конце концов любого автора можно так элегантно разделать в фарш, что даже самый обидчивый не найдет повода придраться - в этом, мне кажется, и есть искусство высшего пилотажа.
3. А возможна ли она вообще - объективная критика? Тысячи писателей - тысячи мнений. И какой она, по Вашему мнению, вообще должна быть - критика?
Критика изначально не может быть объективной. Это тема отдельного большого разговора. Авторитет критика как и авторитет писателя нарабатывается годами, а потерян может быть в единый миг. Стандартный прием - раскрутится на скандале - сейчас, надеюсь, уже не срабатывает. Читатель нынче умный, он понимает, что "письма читателей" могут быть начертаны и на заборе. К тому же все эти скандалы не выходят за рамки фэндома, хотя немало споспешествуют его, фэндома, жизнедеятельности. А какой должна быть критика... Не знаю. Критики, как и писатели, никому ничего не должны. Для меня же - интересной, парадоксальной, позволяющей увидеть в капле - океан, то есть выявлять тенденции, а не служить инструментарием для тусовочных разборок. Раньше критик у нас играл роль идеологической прокладки между автором и читателем, он направлял и рулил в соответствии с курсом... Это пошло, наверно, еще со времен "неистового Виссариона" и отрыгивается до сих пор.
4. Как Вы считаете, полезна ли критика писателю? Ведь по меньшей мере наивно думать, что она заставит халтурщика писать лучше, а до инфаркта довести может вполне. Как известно, были прецеденты.
Писателю полезны не критики, а гонорары. Это шутка. Если бы сейчас, когда литературных семинаров, школ, мастерских практически не осталось, критики реализовывали бы миссию некоего "коллективного наставника" - им цены бы не было! Правда, наблюдаются попытки как-то консолидировать критиков вокруг премии "Филигрань", но это именно попытки, поскольку есть у меня мрачное подозрение, медленно переходящее в уверенность, что в нынешние времена унитаризации книжного дела критики становятся последними носителями индивидуальности, самобытности... Жанры (вернее, жанрообразующие приемы, пардон за корявый термин) костенеют, шаги в сторону незамедлительно пресекаются... Не здесь ли корни свирепой ярости критиков, не находящих достойных объектов для серьезных обобщений, философических рассуждений и т.п. Обратите внимание, как много стало критиков, а литературоведов, теоретиков - по пальцам пересчитать! Отдельная тема - творческие интенции критиков, но это вне рамок вопросов анкеты, хотя было бы интересно посмотреть, кто из ныне активно действующих критиков пробовал или пробует свое перо в художественной словесности. Что касается халтурщиков, то их вряд ли можно довести до инфаркта. Доброму халтурщику любая критика впрок - бесплатный пиар, как сейчас модно говорить.
5. Сейчас в редкой книге есть предисловие, справка об авторе или послесловие. В конце многих книг исчезло даже отчество писателя. Не говорит ли это косвенно о некотором кризисе критики, когда издатели совершенно не видят смысла вкладывать в нее деньги? Не вредит ли это в какой-то степени самому писателю?
Да, безумно раздражает, когда вместо нормального предисловия или хотя бы краткой справки об авторе идет аннотация, как правило, не имеющая никакого отношения к содержанию книги и представляющая собой набор рекламных слоганов. Это не кризис критики, поскольку "жанр" предисловий - особь статья, к критике отношения не имеющая. Ну, какой издатель позволит критику резвиться по поводу автора, которого он должен быстро продать? Очерк творчества - да! Панегирик - да! Но критика?.. Будущее критики - в журналах, но не в книгах. С другой стороны - если издатель начнет вкладывать деньги в критику, то очень быстро, практически мгновенно, он поймет, что дешевле вкладывать - в критика. И тогда разговоры о заказных статьях обретут зловещую правдоподобность. А что касается писателей, то умный критике рад, или же у него хватает ума притворяться, что рад, хотя на самом деле он с большим удовольствием сплясал бы ламбаду на братской могилой критиков и рецензентов.
Сергей Переслегин
(Санкт-Петербург)
На фото: Сергей Переслегин. Роскон-2001, Москва. Фото С.Соболева.
a. Критика! Кому как не писателю в полной мере ощущать ее воздействие! Какие Вы испытываете чувства, когда препарируют Ваши произведения? Когда рецензент не понял посыла, вложенного Вами в книгу, и с блеском разделался с "конструктом", созданным исключительно его, рецензента, воображением?
По очевидным причинам пока не имел опыта. Теперь, после выхода в свет «Тихоокеанской премьеры», по-видимому, получу. С другой стороны, мне приходилось взаимодействовать с очень умным и въедливым редактором, который оформлял свои претензии в виде коротких (или не очень) издевательских эссе. Так вот, две трети подобных замечаний шло по категории: «ну и дурак же он». Однако, по крайней мере одно из пяти заканчивалось реакцией: «какой же идиот я».
Что касается конструктов, то кто-то из великих (едва ли не сам Эйнштейн) сказал: «Мы должны писать не так, чтобы нас мог понять и дурак, а так, чтобы нас нельзя было не понять». Иными словами, если конструкт критика имеет право на существование, то есть — он был каким-то образом заложен в произведение, представляя собой его «субличность», пусть и экзотическую — остается принять позицию критика: с радостью, с горем или с тоскливым сожалением — это уж по обстоятельствам. Если же ничего такого нет, остается лишь пожать плечами. Если меня обвинят в безграмотности я, скорее всего, расстроюсь — особенно если критику удастся привести осмысленные доказательства. Если в пропаганде фашизма и межнациональной розни — либо обижусь, либо, напротив, возрадуюсь — в зависимости от личности критика. А если в гомосексуализме — пожму плечами.
b. Сейчас нет недостатка в чрезвычайно жесткой, "негативной" критике в адрес писателей. То не о том пишут, то не так, то совершенно проглядели Интернет. На Ваш взгляд, чего ни в коем случае не должен делать критик или рецензент, разбирая произведение?
Вредить. Здесь есть некий аналог этики врача. Критик не может причинить вред писателю или своим бездействием допустить…
Бывают книги, относительно которых срабатывает конструкт «не могу молчать». Иными словами, возникает внутренняя уверенность в том, что вред от книги превышает вред, который вы наносите ее автору (Борис Лапин «Первый шаг», Д. де Спиллер, Ю.Никитин…) Но и в этом случае, создавая разгромную статью, критик берет на себя функции судьи и тем самым портит себе карму.
В общем «создания мысли непрочны», и взорвать воздушный замок много легче, чем его построить.
В указанных морально-этических рамках каких-либо ограничений нет. Уж если я считаю, что это произведение наносит реальный вред и иду на формальное нарушение своего кодекса — это, несомненно, форма войны. А на войне «выживание противника не рассматривается как необходимое граничное условие развития операций».
c. А возможна ли она вообще — объективная критика? Тысячи читателей — тысячи мнений. И какой она, по Вашему мнению, вообще должна быть — критика?
Нет, конечно. Хотя можно оценивать произведение по ряду вполне объективных критериев (шкала «Фанатазия 2» школы Альтшуллера), ширина семантического спектра и пр.
Объективными (по крайней мере, достаточно объективными) являются авторские формальные ошибки. (Реальный пример: военный историк, списывая с двух разных источников, не заметил, что в них пользуются разным поясным временем).
Критика (как и литература) ничего никому не должна.
Что касается критериев («объективных»), то критика должна быть информативной, интересной, и расширять спектр возможного прочтения вещи.
Что касается негативной критики то (см. выше), она должна в кратчайший срок привести к полному уничтожению противника, как значимого информационного объекта.
d. Как Вы считаете, полезна ли критика писателю? Ведь по меньшей мере наивно думать, что она заставит халтурщика писать лучше, а до инфаркта довести может вполне. Как известно были прецеденты.
И это не может не радовать. В смысле — прецеденты.
Критика редко бывает полезна писателю (немногочисленные исключения подтверждают правило), но иногда полезна читателям и очень часто — другим (не критикуемым в данной статье) писателям.
e. Сейчас в редкой книге есть предисловие, справка об авторе или послесловие. В конце многих книг исчезло даже отчество писателя. Не говорит ли это косвенно о некотором кризисе критики, когда издатели совершенно не видят смысла вкладывать в нее деньги? Не вредит ли это в какой-то степени самому писателю?
Нет. Но это весьма сильно вредит издателю, поскольку негативно сказывается на раскупаемости (личный опыт).
Кирилл Еськов
(Москва)
На фото: Кирилл Еськов в экспедиции. Фото из архива писателя.a. Критика! Кому как не писателю в полной мере ощущать ее воздействие! Какие Вы испытываете чувства, когда препарируют Ваши произведения? Когда рецензент не понял посыла, вложенного Вами в книгу, и с блеском разделался с "конструктом", созданным исключительно его, рецензента, воображением?
Нахожу это вполне нормальным и естественным. Художественный текст тем и отличается от научного, что его всяк волен воспринимать по-своему, «в меру своей испорченности, воспитанности и начитанности». Каждый из нас фактически пишет заново собственного «Гамлета», и я готов поручиться, что «Гамлеты» фюрера великой германской нации и французского летчика-сказочника имеют между собою весьма мало общего; а главное, что при этом сам Шекспир арбитром между ними выступать тоже не может, ибо его мнение — это просто мнение еще одного читателя… Если угодно, ученому платят за строчки, а писателю — за межстрочные пробелы, которые читатель должен заполнять по собственному вкусу и разумению. Так что когда рецензент пишет о твоем тексте полную (с твоей точки зрения) ахинею, не замечая в упор того, ради чего текст писан, и азартно нападая на то, чего в нем нет и в помине — расслабься. Рецензент не идиот (как тебе может показаться поначалу) и даже не шулер — просто он так заполнил вышеупомянутые пробелы; такая уж у него мера «испорченности, воспитанности и начитанности». А поскольку многозначность художественного текста относится к числу его неоспоримых достоинств — считай это за комплимент.
b. Сейчас нет недостатка в чрезвычайно жесткой, "негативной" критике в адрес писателей. То не о том пишут, то не так, то совершенно проглядели Интернет. На Ваш взгляд, чего ни в коем случае не должен делать критик или рецензент, разбирая произведение?
«Сетевая критика» (речь, как я понимаю, именно о ней) — штука довольно специфическая; она вполне адекватна специфичности народа, каковой в этих сетях обитает. Помнится, в свое время Сергей Переслегин остерег меня: «Если жизнь и рассудок дороги вам — держитесь подальше от этой Гримпенской трясины, сетей ФИДО… Понимаешь, я просто не могу общаться со средой, где обращение на «вы» почитают за оскорбление.» Сама возможность напрямую, сей же час, обратиться к понравившемуся (либо не понравившемуся) тебе автору порождает у некоторых читателей-сетевиков довольно специфический стиль общения с писателем: полное отсутствие естественного чувства дистанции и амикошонство, плавно переходящее в откровенное хамство; «сетевая критика» же этот стиль общения культивирует и доводит до полного логического завершения. С другой стороны — вольно же самому писателю поддерживать такого рода отношения («А ты зачем пришел в наш садик, пра-ативный!»)… Что же касается — «чего ни в коем случае не должен делать критик или рецензент», тут ответ вполне очевиден: как и в любой иной дискуссии, не следует переходить на личности (что в «сетевой критике» имеет место быть сплошь и рядом). Не следует хотя бы потому, что публично оскорбленный писатель может при случае просто дать такому «критику» в торец — не в виртуальный, а в натуральный. Есть прен-цен-денты…
c. А возможна ли она вообще — объективная критика? Тысячи читателей — тысячи мнений. И какой она, по Вашему мнению, вообще должна быть — критика?
Я, собственно, так и рассматриваю критику — как совокупность читательских мнений: есть поумнее и поглупее, пооригинальнее и побанальнее; все они имеют право на существование, а некоторые (вы таки себе будете смеяться!) даже интересны автору… С моей точки зрения, лицам, полагающим себя «критиками», следует просто не забывать употреблять в своих текстах волшебное слово «ИМХО» (или его эквиваленты) и помнить, что их рецензия — просто одно из многих читательских мнений, и не более того… Мне лично даже более интересными, чем собственно рецензии, представляются читательские дискуссии. Во всяком случае, дискуссии по «Кольценосцу» я читал довольно внимательно, и многие мнения (в том числе и резко-отрицательные) нашел для себя весьма назидательными. Ну, понятно, что если во первЫх строках написано «симпатии автора на стороне Темных Сил» (с большой буквы) — дальше можно не читать; зато когда натыкаешься на что-нибудь вроде «А вот чего ты не поняла — так это того, что у Еськова "боевик" — обертка от конфеты, а книга-то вовсе не о том» — прям-таки именины сердца: все-таки, выходит, не зря трудился…
d. Как Вы считаете, полезна ли критика писателю? Ведь по меньшей мере наивно думать, что она заставит халтурщика писать лучше, а до инфаркта довести может вполне. Как известно были прецеденты.
Наверное, это зависит от писателя… Мне, например, критика (как совокупность читательских мнений) интересна: я ведь пишу не для троих литературоведов и не для Вечности, а именно что для читателей. К этим мнениям можно относиться по-всякому: можно им следовать, можно их игнорировать, можно делать обратное тому, чего от тебя ожидают — но быть в курсе этих мнений в любом случае стОит. ИМХО… А насчет «инфаркта» — это все-таки, надо полагать, истории из тех времен, когда за критическим разносом автоматом следовали оргвыводы, и, прочтя о себе ругательную статью, можно было сразу сушить сухари. Нынче, слава те, Господи, времена не те. Ну, написал, к примеру, хороший писатель Рыбаков странноватую (мягко скажем) вещь «На чужом пиру»; Арбитман ее изругал, Володихин расхвалил, а Еськов по ее поводу отстебался; Рыбакову, надо полагать, как первое, так второе и третье — в должной степени по барабану. И правильно: «с высоты его происхождения…» Сам я, к примеру, из всего писанного по поводу «Кольценосца» как бы не самым ценным нахожу довольно ядовитую Свиридовскую пародию: это — признание, а оно не бывает хорошим или плохим, оно либо есть, либо нету…
e. Сейчас в редкой книге есть предисловие, справка об авторе или послесловие. В конце многих книг исчезло даже отчество писателя. Не говорит ли это косвенно о некотором кризисе критики, когда издатели совершенно не видят смысла вкладывать в нее деньги? Не вредит ли это в какой-то степени самому писателю?
Честно сказать, я никогда не находил особого проку во всех этих преди- и после-словиях; всё это было просто проявлением глобального совдеповского патернализма: а то ведь дурак-читатель сам не разберется, кто у нас луч света в темном царстве, а кто зеркало русской революции… И потом — «кто девушку ужинает, тот ее и танцует»: сейчас издательство в любом случае будет заказывать в качестве предисловия не объективный разбор вещи, а рекламный ролик для увеличения продаж, нечто вроде чуть расширенной аннотации на обложку. По мне уж лучше вовсе без предисловия, чем с таким…
Святослав Логинов
(Санкт-Петербург)
На фото: Святослав Логинов. Интерпресскон-2000, СПб. Фото В.Ларионова.
1. Критика! Кому как не писателю в полной мере ощущать ее воздействие! Какие Вы испытываете чувства, когда препарируют Ваши произведения? Когда рецензент не понял посыла, вложенного Вами в книгу, и с блеском разделался с "конструктом", созданным исключительно его, рецензента, воображением?
Меня ни разу не препарировали, каким-то образом я выпал из внимания критики. Была пара благожелательных заметок, одна ругательная, но и там никто ничего не разбирал, а просто отругали и всё. У меня даже создалось впечатление, что автор заметки не читал моей книги, а ограничился аннотацией. Подобная критика чувств недостойна.
2. Сейчас нет недостатка в чрезвычайно жесткой, "негативной" критике в адрес писателей. То не о том пишут, то не так, то совершенно проглядели Интернет. На Ваш взгляд, чего ни в коем случае не должен делать критик или рецензент, разбирая произведение?
Рецензент не должен переходить на личности и не должен передёргивать фактов. Работает он только с текстом, что написано, то пусть и разбирает. А степень жёсткости зависит только от самого критика.
3. А возможна ли она вообще - объективная критика? Тысячи писателей - тысячи мнений. И какой она, по Вашему мнению, вообще должна быть - критика?
Объективная критика, разумеется, невозможна, да она и неинтересна. А вообще, хотелось бы видеть критику не общественно-политическую, а литературную. Анализировать следует в первую очередь литературную составляющую книги, и сама критика должна быть написана хорошим русским языком, чтобы её было приятно читать. Увы, этого сейчас нет совершенно. Стиль автора, приёмы им используемые, никто не разбирает; такое понятие, как художественность идёт в качестве разменной монеты. В результате критика становится способом сведения счётов между тусовками.
4. Как Вы считаете, полезна ли критика писателю? Ведь по меньшей мере наивно думать, что она заставит халтурщика писать лучше, а до инфаркта довести может вполне. Как известно, были прецеденты.
Та, что есть сейчас - попросту бесполезна. Нужно быть очень мелочным и самолюбивым человеком, чтобы греть сердце похвалами или огорчаться филиппиками нынешних зоилов.
5. Сейчас в редкой книге есть предисловие, справка об авторе или послесловие. В конце многих книг исчезло даже отчество писателя. Не говорит ли это косвенно о некотором кризисе критики, когда издатели совершенно не видят смысла вкладывать в нее деньги? Не вредит ли это в какой-то степени самому писателю?
Не думаю. То есть, кризис, конечно, есть, но отсутствие справки об авторе ещё ни о чём не говорит. Предисловие также имеет смысл давать только для собраний сочинений. А вот серьёзный разбор... впрочем, для серьёзного стилистического разбора нужно быть специалистом, а специалисты предпочитают писать диссертации, посвящённые давно умершим знаменитостям, которые уже ни в коем случае не смогут оспорить критических выводов. Получается, что писатели сами по себе, литературоведы - сами по себе, каждый спрятался в свою норку и всюду царит мёртвая тишина. Печально всё это.
Василий Владимирский
(Санкт-Петербург)
На фото: Василий Владимирский. «Фэндом-2000», Пермь. Фото С.Соболева.
1. Если вдруг заняться безнадежным делом и определить задачи литературы, то одной из наиболее привлекательных представляется "глаголом жечь сердца людей". А в чем состоят задачи критики?
Какой-то онтологической разницы между критикой и прочей литературой я, честно говоря, не вижу. В чем различие между писателем, паразитирующего на не им созданной реальности, и критиком, отталкивающимся от чужого текста? Так что и задачи не различаются. Если бы я был верующим, сказал бы, что каждый пытается по-своему докричаться до Бога. Просто у кого-то лучше получается так, у кого-то — этак.
2. Сегодня добрые две трети критических материалов — рецензии и самодеятельные отчеты о конвентах. Серьезные работы о состоянии дел в жанре редки, а уж книги… книги за последние десять лет можно пересчитать по пальцам двух рук, и пальцев более чем хватит. Что же — мельчает критика?
Серьезные работы «о состоянии дел в жанре», написанные не в последние годы, тоже можно пересчитать по пальцам не разуваясь. Так что есть смысл говорить о грандиозном отставании нашей критики от, скажем, американской, но не о деградации фантастиковедения в России.
3. На Ваш взгляд, отчего в России не сложился, несколько утрируя, "рынок" критической литературы? Нет специализированного журнала, в большинстве своем издательства отказались от вступительных статей и послесловий. Информацию о молодых авторах приходиться собирать "с миру — по нитке". Иной раз невозможно даже узнать отчество, потому как в конце книг их писать перестали. Что это — обычный "расейский" подход или нечто иное?
Категорически не согласен с формулировкой. Что значит — не сложился рынок? Я регулярно читаю развороты, посвященные фантастике, в центральных газетах «Книжная обозрение» и «Ex Libris "НГ"», статьи и рецензии в «Литературке», объемистый раздел критики и публицистики в журнале «Если», а с прошлого года еще в двух журналах фантастики. Продолжают то и дело появляться издания и издательства, заинтересованные в материалах такого рода (правда, большинство предпочитает получить нахаляву или почти нахаляву). Сам, в конце концов, уже год веду рубрику «Фэн-клуб» в ежемесячном журнале «Питерbook» с тиражом 5000. Только что появилась новая партия заказов на книжные предисловия-послесловия — такая, что не знаю, за что хвататься. А в Инетрнете вообще каждая третья статья/рецензия так или иначе имеет отношение к НФ&Ф. Словом, если это кризис, то каков должен быть рассвет?..
4. Как Вы считаете, чего ни в коем случае не должен делать критик в своих работах?
Критик никому ничего не должен. Sic.
5. Критик и писатель. Многие склонны рассматривать эту диаду как "творец и паразит". А как бы определили ее Вы?
См. ответ на первый вопрос.
Олег Дивов
(Москва)
На фото: Олег Дивов. «Звездный Мост-2000», Харьков. Фото В.Ларионова.
1. Критика! Кому как не писателю в полной мере ощущать ее воздействие! Какие Вы испытываете чувства, когда препарируют Ваши произведения? Когда рецензент не понял посыла, вложенного Вами в книгу, и с блеском разделался с "конструктом", созданным исключительно его, рецензента, воображением?
Сошлюсь на личный опыт. Зачастую я сам не понимаю своего "мессэджа" (а то и просто не уверен, есть ли он в тексте вообще). Это делает процесс отслеживания критических отзывов чрезвычайно увлекательным. Такие интересные вещи узнаешь… Да, очень досадно оказаться непонятым. Еще досаднее быть понятым с точностью до наоборот. Но согласитесь: излишне вольная трактовка, а то и притягивание текста за уши к готовому "конструкту" не есть специфическая проблема критики. Так же свободно обращается с книгой и рядовой ее потребитель - тот, на кого непосредственно я работаю, и на чьи рубли покупаю хлеб. Когда я впервые прочел в интернете лозунг "Выбраковка - не фантастика, а руководство к действию!"… Ну, потом как-то легче было пережить обвинения критики в потакании быдлу и отработке заказа Лубянки. Потому что и по ту, и по другую сторону я видел одинаковых, в принципе, людей - усталых, испуганных, остро нуждающихся в защите, ощущающих себя маленькими и беспомощными. Они живут на одной планете, читатель и критик. А значит, оба имеют совершенно равное право быть и козлами, и симпатягами. Как я могу, оставаясь в здравом уме, обижаться на человека, пишущего: "Самое фантастическое у Дивова - запредельная крутизна персонажа по имени Олег Дивов"?..
Обвиняя критиков в недомыслии, передергивании и натяжках, мы слишком часто упускаем одну вполне очевидную вещь. Коммерческий автор по определению человек "при деле". Худо-бедно, он постоянно что-то создает. Худо-бедно, но стабильно зарабатывает. То есть в социальном плане он более прикрыт, нежели средней руки критик, обязанный постоянно "крутиться" (либо основную часть личного бюджета формировать вне литературного поля). А значит, между автором и критиком существует изначально заданный разрыв в мировоззрении и мироощущении. Причем критик по этим параметрам гораздо ближе к "читателю обыкновенному", нежели к автору. Плохо ли это? Не факт.
2. Сейчас нет недостатка в чрезвычайно жесткой, "негативной" критике в адрес писателей. То не о том пишут, то не так, то совершенно проглядели Интернет. На Ваш взгляд, чего ни в коем случае не должен делать критик или рецензент, разбирая произведение?
В идеале хорошо бы ему постараться абстрагироваться от своих личных проблем. Если у критика сегодня эмоциональный запрос на эскапистскую книжку - а он по долгу службы обязан препарировать текст, активизирующий сознание, - ничего особенно хорошего рецензент не напишет. Кстати, дружный многоголосый вопль "Вы всё пишете не так и не то!" - один из множества симптомов надвигающегося на Россию системного тупика. Люди требуют "программных" и "идейных" текстов, не понимая, что они сейчас просто не в состоянии их переварить. Даст Бог, мы в этом тупике приляжем и как следует отдышимся. Но могут ведь и метания начаться. В первом случае просто возрастет запрос на голый "эскейп". А вот как крутиться во втором - не знаю. Разве что в управдомы переквалифицироваться.
Между прочим, что такое "проглядели интернет" я просто не очень понимаю. Психотерапевтическая и коммуникационная роли Сети для меня безусловны. Ладно, а даль ше-то что? Киберпанк рулез, фидорпанк маздай - согласен. И всё?! Дамы и господа, поверьте мне - настоящая, полноценная Сеть возникает там, где кончается электроника и начинается психокинетика. Однажды я об этом восторге и ужасе напишу. Может быть даже через год-два.
3. А возможна ли она вообще - объективная критика? Тысячи писателей - тысячи мнений. И какой она, по Вашему мнению, вообще должна быть - критика?
Стопроцентно объективная критика возможна. Только это уже будет не критика, а литредактура. Абсолютная фиксация на проблемах языка и стиля. То, что более всего интересует конкретно мою скромную персону, давно озабоченную вопросами самозаточки и шлифовки. Но такая критика потеряет свою важнейшую составляющую - она будет интересна разве что авторам. Читатель хочет получить из критической статьи некое общее представление о тексте. Ну, и ладушки. Если оставить в стороне критику злонамеренную, этически некорректную или э-э… клиническую, то пусть так оно все и живет.
Конкретизирую - если кто еще не сообразил: чтобы изменилась критика, нужно изменить этот мир. По возможности к лучшему.
4. Как Вы считаете, полезна ли критика писателю? Ведь по меньшей мере наивно думать, что она заставит халтурщика писать лучше, а до инфаркта довести может вполне. Как известно были прецеденты.
Насколько мне известно, коллеги по фантастическому цеху достаточно адекватно оценивают свои возможности. И фраза "У меня огромные тиражи, значит, я чертовски хорош" - всего лишь неосознаваемая попытка занять глухую оборону. Но даже самого отстойного автора больно ранит несправедливый упрек. Людям иногда достается просто не по делу. Их обвиняют в том, чего они вообще не совершали.
Кроме того, у меня вызывают большие сомнения расплодившиеся нынче безмерно попытки доморощенного психоанализа авторов. Боюсь, некоторые критики, активно осваивающие эту плодородную ниву, не отдают себе отчета в том, что и они сами могут быть подвергнуты не менее нелицеприятному "взлому мотиваций". Имея на руках достаточное количество тенденциозных рецензий, сделать это не просто, а очень просто.
Вообще, фидбэк нужен любому автору, он без него тихо загибается. Фидбэк в смысле "эмоциональный ответ". Если ты наваял чего-то, метнул свое великое творение в ту же сеть, и навсегда забыл о нем - налицо случай графомании с ударением на последнем слоге (кто понял, тот понял). Но фидбэк фидбэку рознь. Иллюстрирую живым примером. Я поддерживаю тесные контакты с читателями (ребята сами "неофициалку" сделали на narod.ru, спасибо им), организую с их помощью нечто вроде бета-тестинга. Но это никоим образом не замещает мою потребность в профессиональной или хотя бы полупрофессиональной критике. Опять-таки, мне хорошо, москвичу: я могу всучить свежую книгу Харитонову, Ройфе, Байкалову, Синицыну, потом спросить - ну?! - и схлопотать честный ответ прямым и неполиткорректным текстом. Могу на литсеминар "Бастиона" зайти, где любого отчехвостят, невзирая на возраст, пол и регалии. Но это лично мое такое везение, бонус автора, вписавшегося в тусовку. И то, признали более-менее своим года через два после старта, где-то на четвертой-пятой книге. А неофиту кто поможет?
Отчасти поэтому я приветствую создание любых изданий и структур, которые могут как-то покрыть запрос автора на эмоциональный ответ. Чтоб больше критики, хорошей и разной. Больше встреч авторов с читателями. Пусть даже в московском ЦДЛ, который лично мне отвратителен - кажется, носом чуешь запах тлена… Больше приватных литературных салонов. Да, если шуровать по всем запрудам "частым бреднем", в нем окажется немерено графоманов. Но и золотые рыбки тоже найдутся - главное их из тины выковырять. Такого обилия бездарей, как на сходках Союза литераторов России, я нигде еще не видел. Что ж теперь, Союз прикрывать? Там ведь и приличные авторы есть…
5. Сейчас в редкой книге есть предисловие, справка об авторе или послесловие. В конце многих книг исчезло даже отчество писателя. Не говорит ли это косвенно о некотором кризисе критики, когда издатели совершенно не видят смысла вкладывать в нее деньги? Не вредит ли это в какой-то степени самому писателю?
Ошибочно полагать, будто кризис начинается там, где кончаются деньги. Скорее там, где кончаются идеи. Какая страна, такая и критика. Естественно, чтобы вырвать из зубастой пасти издателя немного зелени, его нужно сначала очень мощно замотивировать. Доказать каким-то образом что критика позитивно влияет на продажи. В принципе издатели это и без нас знают. Но сегодня они кровно заинтересованы в "коротких" деньгах - а значит, ни о какой финансовой поддержке критики (в классическом понимании этой литературной дисциплины) не может быть и речи. Максимум, на что способен издатель - немного подтолкнуть своих авторов простенькими рекламными акциями на бартерной основе.
А вообще, боюсь, фикисируя внимание на деньгах, вы задаете неверную посылку. Насколько я знаю, ЭКСМО перестало оплачивать послесловия в августе 1998 года, и таковые надолго исчезли вообще. А сейчас возродились. То есть, за них вроде бы и теперь не платят, но все-таки снова начали вставлять в книги.
И между прочим, развернутая информация об авторе интересует далеко не каждого читателя. Ну, список публикаций - еще куда ни шло. А биографическая справка или большая обзорная критическая статья… Впрочем, тут многое зависит от самих текстов. Чем ниже их уровень, тем меньше и интерес читателя к персоне автора. Хотя бы в силу того, что такой читатель не приучен заглядывать в предисловия-послесловия по жизни. Максимум, что ему нужно - аннотация: "Наконец-то супергерою Сопливому улыбнулась удача - он добрался до мерзавца Гунявого и крепко взял его за яйца! Давайте же узнаем, в какую именно сторону он будет их крутить…".
Уфф… Спасибо за внимание, сейчас перекурю и возьмусь снова за работу. Чес-слово, для автора это единственный адекватный ответ на все проблемы и напасти.
Алексей Корепанов
(Кировоград)1. Если вдруг заняться безнадежным делом и определить задачи литературы, то одной из наиболее привлекательных представляется "глаголом жечь сердца людей". А в чем состоят задачи критики?
Возможно, задача критики — минимизировать последствия ожогов, которые нанесены читателям этими самыми «глаголами». Глаголы-то бывают разными, а в наше время, и особенно в области того, что называют фантастикой, — и вовсе неудобоваримыми. А прочитает обалдевший от очередного опуса читатель критическую статью, которая в пух и прах разносит данное «творение» — и полегшает ему, родимому.
Но это как один из вариантов.
Вспоминается по этому случаю вольтеровское: критики-де напоминают ему тех мошек, которые гнездятся в заднем проходе коней; коням это нисколько не мешает бежать.
А вообще лично мне читать критические статьи очень интересно, потому что я узнаЮ о произведении много такого, до чего сам никогда бы не додумался.
В общем, задача критики — критиковать, на то она и критика. А еще — вскрывать некие глубинные смыслы, проводить параллели и т. д., то есть заявлять о том, что писатель не то что не имел в виду, но о чем даже и не подозревал.2. Сегодня добрые две трети критических материалов — рецензии и самодеятельные отчеты о конвентах. Серьезные работы о состоянии дел в жанре редки, а уж книги… книги за последние десять лет можно пересчитать по пальцам двух рук, и пальцев более чем хватит. Что же — мельчает критика?
Мне трудно судить о положении дел в России, но я думаю, что солидных критических работ нет только потому, что на рынке на них нет спроса. Массовому читателю книжки подавай, а не критику. А в убыток себе ни один издатель ничего издавать не будет — даже если это работа какого-нибудь современного Белинского или Писарева.
3. На Ваш взгляд, отчего в России не сложился, несколько утрируя, "рынок" критической литературы? Нет специализированного журнала, в большинстве своем издательства отказались от вступительных статей и послесловий. Информацию о молодых авторах приходиться собирать "с миру — по нитке". Иной раз невозможно даже узнать отчество, потому как в конце книг их писать перестали. Что это — обычный "расейский" подход или нечто иное?
Ответ см. в п. 2 — нет спроса. А вступительные статьи и послесловия — это дополнительные расходы, это утерянное время, да и без них книжка пойдет — так зачем же уродоваться? Думаю, таков, примерно, ход мысли издателей. Впрочем, я могу ошибаться.
Лично я всегда с удовольствием читаю и предисловия и послесловия — после того, как прочту саму книгу. И об авторе мне интересно знать как можно больше.4. Как Вы считаете, чего ни в коем случае не должен делать критик в своих работах?
Советовать автору, как следовало бы строить сюжет. И еще — обвинять в том, что идеи автора не весьма хороши с точки зрения прогрессивного человечества. Вот над средствами художественного выражения поиздеваться можно — потому что они в очень многих случаях — никакие; в этом многие произведения современных фантастов напоминают мне комиксы или же пересказ компьютерных игр и видиков. Ну, и навешивать ярлыки и оскорблять автора тоже, по-моему, не стоит. Ведь сколько людей — столько мнений.
5. Критик и писатель. Многие склонны рассматривать эту диаду как "творец и паразит". А как бы определили ее Вы?
«Критик и писатель» — это симбиоз. Любому писателю интересно, чтО о нем скажет критик, а критик без писателя просто останется без работы.
Алексей Шведов
(г.Татарск Новосибирской обл.)
На фото: Алексей Шведов. Фото из архива автора.
1. Критика! Кому как не писателю в полной мере ощущать ее воздействие! Какие Вы испытываете чувства, когда препарируют Ваши произведения? Когда рецензент не понял посыла, вложенного Вами в книгу, и с блеском разделался с "конструктом", созданным исключительно его, рецензента, воображением?
В большинстве случаев от такой «критики» мне сначала просто весело, а потом грустно (за критика). Вообще, препарация моей прозы меня не пугает. Особенно я неравнодушен к так называемой «негативной препарации». Наверное, я литературный мазохист — мне нравится, когда меня ругают или глупости какие-нибудь говорят. Сразу так весело становится и хочется ещё что-нибудь провокационное написать. Иногда, правда, немного жаль тех людей, которые — несмотря на свою интеллектуальную ограниченность и субъективность — считают себя критиками и что-то там рецензируют. Это грустно и страшно. Иногда подобная критика выглядит так, что критик чуть ли не прямым текстом пишет: «Уважаемые читатели, хочу вас проинформировать, что я идиот, ничего не понимающий в литературе». В большинстве случаев речь идёт о закомплексованых людях, боящихся новых тем и раскрепощённых сюжетов. Они привыкли слепо следовать каким-то социальным и литературным догмам, и когда кто-то находится вне этих догм, они на него нападают, как самые натуральные сектанты.
2. Сейчас нет недостатка в чрезвычайно жесткой, "негативной" критике в адрес писателей. То не о том пишут, то не так, то совершенно проглядели Интернет. На Ваш взгляд, чего ни в коем случае не должен делать критик или рецензент, разбирая произведение?
Насчёт «жёсткой критики». На мой взгляд, почти вся эта критика является псевдожёсткой. То есть я согласен, там действительно гладят против шёрстки, но ведь всё равно же ГЛАДЯТ, а значит любят. Помнится, большой резонанс среди критиков, читателей и писателей вызвала статья А.Ройфе, опубликованная в прошлогоднем вроде бы ЕСЛИ, где он пытался сказать, что в современной российской НФ всё очень плохо и каким-то боком зацепил питерских фантастов. На мой взгляд, это вовсе не ругательная статья, он там наоборот всех расхвалил или просто констатировал давно известные факты. Такие статьи можно даже и не публиковать, так как ничего нового и ценного они не несут. Разве что они могут быть уместны в качестве провокации (а похоже, именно этого и стремился достичь Ройфе).
А насчёт того, «что не должен делать критик»… Блин, я сам редактор журнала и по совместительству слегка публицист и немного критик, так что у меня есть кое-какие соображения. В общем, если уж критиковать, то объективно. Если критика субъективная, то она не имеет права называться критикой. Так что если критик не может критиковать объективно, он не должен этого делать вообще. Хотя, с другой стороны, пускай они делают, что хотят. Так и жить веселее, с такими «критиками»…3. А возможна ли она вообще - объективная критика? Тысячи читателей - тысячи мнений. И какой она, по Вашему мнению, вообще должна быть - критика?
Объективная критика возможна, но её мало. Но вообще критика должна быть только объективной. Для субъективной критики нужно придумать другой ярлык, или как-то это разделять. Хотя мне вообще-то без разницы. В любом случае, каждый будет критиковать так, как считает нужным и никто его не сумеет переубедить. Борис Стругацкий заметил, что объективной критики не существует по определению. Я с этим не согласен. Дважды два четыре — объективно, вне зависимости от того, что это может сказать какой-то конкретный субъект. Просто есть natural born critics, которые в силу своих психотипов МОГУТ чувствовать грань между объективным и субъективным, а есть такие люди, которые не могут.
4. Как Вы считаете, полезна ли критика писателю? Ведь по меньшей мере наивно думать, что она заставит халтурщика писать лучше, а до инфаркта довести может вполне. Как известно были прецеденты.
Я даже не знаю. Лично мне как писателю от критики ни холодно, ни жарко, как говорится. Интересно, конечно, её читать, но чтобы была какая-то реальная «польза»… Разве что негативную критику можно использовать как стимулятор. Пример: редактор-критик-писатель Никитин из ВАВИЛОНа, желая опубликовать мой РИКОШЕТ, выбросил из него два самых важных эпизода, посчитав их ненужными. На радостях я написал новый рассказ, где суть этих самых эпизодов вывел на весь экран, так сказать. И одного из героев назвал его именем. Причём, сам Олег от этого нисколько не обломался, а вроде как даже обрадовался:))) А когда меня хвалят, я наоборот себя не в своей тарелке чувствую. Лучше пускай ругают, тем более, есть за что:)
5. Сейчас в редкой книге есть предисловие, справка об авторе или послесловие. В конце многих книг исчезло даже отчество писателя. Не говорит ли это косвенно о некотором кризисе критики, когда издатели совершенно не видят смысла вкладывать в нее деньги? Не вредит ли это в какой-то степени самому писателю?
Предисловия и послесловия для меня очень важны. Я люблю их читать. Их отсутствие говорит, скорее, не о кризисе критики, а о кризисе читателей, ради которых издательства печатают всякий хлам. На хрена тем же АСТ и ЭКСМО печатать какие-то предисловия, если массовый читатель их будет только пролистывать? Читателю нужен низкопробный экшн, на хрена им какие-то предисловия? Писателю это может и не вредит, но на общую деградацию цивилизации влияет. Кажется, в какой-то статье я писал, что искусственно формируя читательский спрос на откровенно халтурную легковесную прозу, издатели штампуют едва ли не имбецилов. Во всём мире царит какой-то саркастический тоталитаризм, если можно так выразиться. Или даже пародия на тоталитаризм, ироническая антиутопия. Все ведут себя как марионетки, пляшут на своих нитках под дудку средств массовой информации и считают, что при этом они полностью свободны. Вселенский Разум развлекается на всю катушку. смешно, и грустно: люди не замечают очевидных вещей. В фантастическом мире вообще царит гебефрения в симбиозе с идиотией. Извиняюсь за грубость, но мягче нельзя. Премии получают непонятно кто и непонятно за что, а те же Покровский и Тюрин вообще никем не рассматриваются и не оцениваются. Почему, например, никто не присудил никакой премии Рыбакову за «Дёрни за верёвочку»? Или взять Перумова: он ещё лет пять назад как иссяк как автор, но поскольку его до сих пор широко рекламируют и навязывают, в результате этого во всём интернете полно надписей типа «Перумов RULEZZZ!!!» Я не говорю, что он плохо пишет. Он, вероятно, нормально пишет (правда, после «Враг неведом» я его больше не читал), но превозносить его как лучшего российского фантаста — это уже чересчур. И подобных примеров очень много.
Главная страница № 16: обложка часть 1 часть 2 часть 3 часть 4
