Рецензии* Разочарование года *
Упущенный континуум Гибсон У. Нейромант. - М.: ТКО АСТ; СПб.: Terrа Fantasticа, 1997. - 576 с. Театр начинается с вешалки, а книжка - с обложки. Рубленые до простоты обложки серии «Виртуальный мир» — рогатые молекулы и какие-то кубики, парящие то ли над Силиконовой долиной, то ли над пустыней штата Невада символизируют блеск и нищету компьютерной графики, побуждая потенциального покупателя отвратить взоры к более манящим коверам.
Но начнем с дебилизма: история книгоиздания не знает сослагательного наклонения, но лучше бы не вышли книги в серии «Кольцо Мариколя», или ещё какие-нибудь нетленки, а "Нейромант" надо было издавать в xUSSR по горячим следам, тогда, в 1992-93 г., когда ещё не накормили народ "Газонокосильщиками", "Электронными жучками", "Виртуальными убийствами", и протчей киберпанковской водичкой, слитой из отстойников Стерлинга и Гибсона. Сейчас же, когда на дворе Пентиум а на завалинке Интернет, "Нейромант" не воспринимается как сногсшибательное откровение. Растащенный по винтикам, скопированный в десятках произведений, через полтора десятка лет после написания он читается почти как анахронизм, может быть даже, как "Ральф 124С 41+" Хьюго Гернсбека в середине века. Время наилучшего воздействия на читателей безвозвратно упущено.
Может быть в силу именно этих причин на меня "Нейромант" не произвёл никаких иных впечатлений, кроме впечатлений негативных. Первые сто страниц - завязка, слепок с будущего мира. Вялая экспозиция, попытки писать ровным текстом. Чего шокирующего там есть? - Да ровным счётом ничего — та же наркомания, разум в компьютерных сетях, проституция, Япония стала сверхдержавой (не ново: приоритет тут скорее за Норманом Спинрадом, см. рассказ "Творение прекрасного" (1973) рус. пер. в сб. "Современная фантастика", М; 1988, с.610-621), интерфейс мозг-компьютер – это сильно, да, но описано (переведено? Да, скорее всего, именно плохо переведено. Сравните великолепные переводы "Зимнего рынка" и других рассказов из того же сборника) слабо, надуманно и как-то, простите за выражение, туфтово. Собственно действие в "Нейроманте" начинается страниц за сто до окончания тягомотного романа, да так и обрывается благодаря козням Искусственного Интеллекта. Чего, чего, я спрашиваю, не было в НФ эдакого, за что можно было бы сказать спасибо Гибсону? А всё было – герои-маргиналы, шваль, отбросы общества, корпорации, интеллект в Сети… Язык — ну не поэт я, не прочувствовал. Жвачка какая-то. Единственное, что я почувствовал – так это то, что роман "не затягивает" — я с лёгкостью оставлял его на несколько дней, а он так и не позвал ни разу: чё, чё там дальше будет с Молли и Кейсом? Мне они тогда были по фиг. Впрочем, как и сейчас.
Единственное, что заметил Гибсон — так это презрение и неприятие на физиологическом уровне "ковбоями" нормальной живой природы:– Что это тут за вонь?
— Трава. Так всегда пахнет после стрижки газона (с.398).(Во многом я солидарен с автором заметки. Но с другой стороны мне легко представить ПОЧЕМУ Нейромант вызвал такой ажиотаж в свое время. Что же до печальной сегодняшней судьбы романа – таков удел всех произведений, где стержнем являются не человеческие отношения, а наука и техника. Лучшая участь подобных вещей — омоложение аудитории потенциальных читателей. Но, боюсь, сегодняшние дети, которым InterNet родная мама, не оценят того, что совершил Гибсон. Я преклоняюсь перед деяниями киберпанков, но меня сегодняшнего роман задел очень мало. — А.К.).
У эпигона Тюрина лучше показано, что мир делится (сейчас делится) на сетевую общественность и людей "от сохи". (Как верно говорил Хайнлайн, «сельских туалетов больше, чем ватерклозетов. Причём до того, когда человек впервые пройдется по молчаливому лику Луны, эта пропорция изменится ненамного»).
Поражает наивность Гибсона. Например, всем известен феномен: люди пропивают и прогуливают денег больше, чем сами заработали. Для объяснения этого бытового парадокса автор не нашел ничего лучшего, чем придумать лишнюю сущность: это-де появились новые существа такие, которые без спирта жить не могут, а деньги у них сами растут в складках кожи. (р-з "Принадлежность", написанный в соавторстве с Джоном Ширли.)
Да, Гибсон делает слоистые, насыщенно-напыщенные зарисовки о Будущем. Но когда он пытается заняться каким-либо анализом действительности, когда он хочет пронзить ткань повествования интрижкой, детективным сюжетом — у него ничего не получается. Я обратил на эту особенность прозы Гибсона (полное отсутствие чётких финалов) ещё несколько лет назад, когда лучшие из его рассказов стали появляться в "МЕГЕ" и "Если".
Лучше бы после них ничего и не появлялось.P.S от PC. Я тебе дам на киберпанков наезжать! Вот устрою тебе короткое замыкание на мышь! Ты у меня затрахаешься Windows 95 переустанавливать! MICROSOFT MUST DIE!
Искренне Твой,
Пентиум-75.
И вновь продолжается бой… А.Лазарчук Все способные держать оружие… - М.: ООО «Издательство АСТ»; СПб.: Terrа Fantasticа, 1997. - 512 с., тираж 10 т.э. После прочтения «Иного неба» у меня сложилось определенное, не самое лестное впечатление об этом романе; после прочтения значительно дописанной (увеличенной ровно вдвое!) версии этого произведения, мнение мое только еще больше окрепло. И вот в чем оно заключается: каждое последующее произведение Лазарчука, написанное после «Опоздавших к лету», будет сверяться именно с этим романом. Вот и «Все способные держать оружие…» всего лишь выросли из небольшого, но очень ударного по эмоциональному и моральному воздействию фрагмента легенды о том, как солдаты древнего Вавилона вынуждены сдерживать осаду врагов, и "отбили их, потому что знали каждый свою задачу и свое место на стене…" (с.388 по двухтомнику издательства "Азбука"). Из одного абзаца накручено пять сотен страниц сильного динамичного боевика, и все с одной и той же целью: подвести главных героев к ситуации, когда они вынуждены будут просто-таки спать и есть с оружием наготове, чтобы защитить свою землю перед грозящей опасностью.
Торчат, кстати, из нового романа Лазарчука уши "Миссионеров" Л. и Е.Лукиных - на этот раз доброхоты из будущего решили эвакуировать майя из Америки, ну а спасенные не преминули в знак благодарности перерезать полчеловечества. Наверное, мы скоро дождемся от Лазарчука, с его прекрасным, мастерским умением нагнетать атмосферу ужасного и кровоточащего, новых произведений с более четкими "хоррор’ными" атрибутами (типа "Там вдали за рекой"), благо спрос на ужасы выдуманные будет все устойчивей с увеличением стабильности в мире не выдуманном.П.Кирпичный
Запоздалая не-рецензия А.Кабаков Последний герой - М.: Вагриус; СПб.: Лань, 1995. 208 с. 50 т.э. Роман вышел в 1995 году (ж. «Знамя», № 9-10, 1995), критика встретила роман довольно прохладно, даже в интервью с А.Кабаковым в ж. «Если» № 2’96 (с.93) интервьюер, да сам и автор, всего лишь вскользь похваливают вторую часть романа, забыв о существовании остальных глав. Тут-то бы мне насторожиться, да и не читать книгу, но так получилось, что через полтора года текст попал мне на глаза. Прочтя же сей труд, я не кинулся громить это псевдоромантическое произведение постмодернистского облика, и даже не стал бы писать вот эту самую заметку, но просто накопились некоторые слова, которые надо выплеснуть.
В очередной раз я увидел всю убогость и нищету художественных произведений, написанных авторами от Большой Литературы в сопредельном Малом, как им кажется, несерьёзном жанре. Этакое пренебрежительное отношение к очередной поделке, да еще и в простеньком, на их взгляде, жанре, раскрывает примитивность концепций и низость эстетических идеалов Автора, а порой даже - элементарную неспособность в границах своего собственного произведения навести хотя бы внешне непротиворечивый порядок. Вспомним перебежчиков, "гостей Страны Фантазии" – Ч.Айтматова, который путал Солнечную систему с Галактикой, В.Войновича, отправлявшегося в будущее на самолете, Ю.Алешковского, наполнявшего космические зонды сперматозоидами. Чтобы отринуть доводы в защиту маститых писателей, хочу заметить, что фантастические книги оцениваются в первую очередь по степени новизны идеи, и лишь в пятую — собственно по художественным критериям. Мнимая легкость работы в фантастике позволяет автору расслабиться, меньше раздумывать над выплывающим из-под пера текстом, и тут мы получаем интересную ситуёвину, когда определенный круг читающей публики после знакомства с нф-произведением писателя-нефантаста понимает, что этот высокочтимый Мэтр От Литературы, перед которым лобызят интеллигентного вида журналисты в теле- и радиопередачах, НА САМОМ-ТО ДЕЛЕ пишет фантастику (а иную печатную продукцию кое-кто из нас и за литературу-то не принимает) на уровне фантаста средненького уровня. Надо ли рекомендовать писателям лучше знакомиться с книгами своих коллег, или же выступать за повышение культурного уровня фэндома, чтобы не появлялись впредь такие хамские статьи — вот в чем вопрос.В.Велобос