Семечки № 4: часть 2

«За неимением горничной имеют дворника»

БОРХЕС <…> Фантастические психологические, приключенческие, детективные и сатирические новеллы, прозаические миниатюры, насыщенные (как и стихи 60-70-х гг.) интеллектуальной метафоричностью…

значит, стихи любых других лет «неинтеллектуальны», не надо их читать…
При дефиците фантастики дюжину лет назад приходилось удалять пресловутое сенсорное голодание чтением учебников астрономии и книг по космонавтике. Книжный бум почему-то затронул эту нишу научно-популярной литературы как-то вскользь, да и то в основном с ориентацией на подростковую аудиторию.

Энциклопедия для детей издательства «Аванта+», том 8 «Астрономия», 688 стр. Книга полезна для школьников, курс астрономии у которых начинается только в одиннадцатом классе, а фантастику начинают читать или смотреть пораньше. Прочитав этот том, взрослые дяденьки перестанут путать Солнечную систему с галактикой, узнают разницу между белыми карликами и голубыми гигантами, существование планет возле которых проблематично, и перестанут наконец-таки высаживать космонавтов на кометы, так как высадиться на них невозможно.
Радует глаз большое количество иллюстраций, но когда дело доходит до зрелищных фотографий с космических спутников, то художественный редактор ограничивается почему-то мизерными, меньше спичечного коробка, картиночками. Данное обстоятельство нельзя не назвать очень обидным. Я-то думал, мол, импортные снимки от NASA нельзя,стоят дорого… Ан нет — и наши фотки малюсенькие.
Не обошлось и без фантастики: «Согласно оценкам экспертов, к 2030 г. за пределами земной атмосферы будут постоянно работать свыше 1000 человек» (с.379). А на Марсе будут яблоньки цвести?

Энциклопедия «Русские в космосе» на CD-rom достаточно любопытна, но отсутствие подробных схем кораблей, станций, спутников — огромный минус.
Однако «Энциклопедия НЛО» вообще убожество — неизвестные составители считают, что до 1947 года тарелочки Землю не посещали. Я, например, считаю, что инопланетяне нас вообще никогда не посещали — ни прорабами в Баальбеке, ни авиаторами в пустыне Пампа-де-Наска, и уж тем более не ходили в скафандрах, подобных одеяниям японских статуэток догу (с которыми так любит позировать перед фотографами А.П.Казанцев), но уж если авторы этой «Энциклопедия НЛО» взялись за дело составления всеобъемлющего справочника, то надо было бы упомянуть и странные дирижабли, которые наводнили Европу перед Первой мировой, чтобы крупнорогатый скот воровать, тщательнее пройтись по родным журналам. Досадной промашкой является и тот факт, что в качестве одной из постоянных заставок (при переключении между статьями, разделами) используется расплывчатая фотография хирургической лампы, эффектно выдаваемая в свое время за катер венериан…
К счастью или беде, но уфология оказала значительное влияние на мировоззрение многих известных писателей-фантастов (Деймон Найт, Эрик Фрэнк Рассел, А.П.Казанцев) пополнив их арсенал новыми сюжетами.

№ 1 - ст Вл.Гакова «В тени чужой судьбы» — о Джеймсе Типтри-млашем, микроинтервью с Киром Булычевым по письмам читателей, «За великой стеной» Е.Харитонова + «Страна восходящей нф» (№ 2) о китайской и японской фантастиках. Среди нескольких рецензий выделю заметочку Павла Лачева (с.266) про книгу Анта Скаландиса «Заговор Посвященных» — рецензент пересказывает только вторую часть романа (около 160 страниц из 540), и, более того, делает какие-то выводы, опираясь всего лишь на часть текста. Книга — не голограмма, по ее куску не воссоздашь всего облика.

№ 2 - С.Де Камп и Ф.Прэтт «Теперь еще и слоны» — хороший рассказик в стиле «треп в баре». В американской нф много таких произведений: «Происшествие в баре "Большая Ложка"» Л.Нивена, «Сила воображения» К.Саймака, половина рассказов Г.Каттнера…
Олег Битов, «Свидетель перемен» - статья о судьбе переводов романов Кристофера Приста в СССР, и рассказ Приста «Бесконечное лето», прочитав который кто-нибудь из неофитов (незнакомых с творчеством Приста), может удивиться: «Что это вы носитесь с этим автором?». Статья Сергея Лукьяненко «Игры, которые играют в людей», после прочтения которой еще больше удивляешься: если он по полгода проигрывает в игрушки, то, значит, книги он пишет в два раза быстрее, чем мы предполагаем?!

Выступление Е.Лукина «Взгляд со второй полки» о месте фантастики в мире и литературе, хотя и производит впечатление конспекта, доказывает, что эта пресловутая «вторая полка» не метафора «второй свежести», а, скорее нумерация, идущая снизу вверх, от примитивизма в мышлении (мейнстрим) р к попыткам разобраться, ни много ни мало, в устройстве мира.
№ 3 - новый роман Лукьяненко, в котором автор, осознает он это или нет, вновь выступает за эмансипацию детей. Хотелось бы только обратить внимание на некоторую неувязочку: железо феноменально дорого, тогда как меди завались… «Вернисаж» Сергея Шехова, который, хотя и является замечательным иллюстратором, большего успеха, на мой взгляд, добивается, рисуя в манере коллажа (или это и есть у него коллажи?).
№ 4 - в рубрику «Факты» (где публикуют передовую научно-популярную информацию) случайно попал фантастический рассказ про пингвинов, ныряющих на глубину до пятисот метров(!). Что он там, в море Беллинсгаузена нефть ищет, этот батискаф Антарктики? Даже дура-камбала глубже 400 метров не живет, и то как ее плющит!

На смену комплиментарным рецензиям приходят рецензии едкие: например, Павел Лачев прошелся по «Сияющему вакууму» А.Бородыни…
Призывая российских авторов нести рукописи в журнал, «Если», тем не менее, проводит политику третирования и зажимания. Например, рассказ А.Зарубина «Все, что есть под рукой» опубликован как-то скрытно, тайком: в содержании он не отражен никак, в рубрике «Лейденская банка идей» он идет чуть ли не впритык со следующим заданием конкурса. Чего стыдится-то? Рассказ ничуть не хуже тех, что печатаются под заграничными фамилиями…

«Вернисаж» посвящен Джиму Бёрнсу — художнику, замечательному во всех отношениях. Сюжеты его миловидных картин излишне статичны, фон на них превалирует над персонажами, которые от этого прискорбного давления всегда выглядят подавленными.

«В шоу-бизнесе прошлого года есть две загадки, которые я не могу отгадать, — это Макс Фрай и «Муммий Тролль»…

В.Назаров, глав.ред. «Азбуки»

(см. КО от 27 января 1998 г., с.16)

Коль Фрай у них там — «Мумий Тролль»,
то Столяров — «Аквариум»,
Юз Алешковский — брат Лаэртский,
а Эллисон — наш «Крематорий».
Перумов Ник — «Любэ» наверно,
Еримеенко Ромыч — харьковский ГрОб,
а АБС — квартет «Секрет»?
Тогда Казменко — Башлачев,
а Фирсов — Галич.
В таком раскладе Тюрин — Доктор Кинчев,
Пелевин — «Звуки Му»,
а «Nаутилус» — Рыбаков!
Арбитман — э…э… Кунашвили?
Ну а Казанцев, блин, Кобзон!

Е.Лукин. Катали мы ваше солнце (научно-фантастический роман) // одн. авт. сб. - М.: АСТ, 1997. С.5-378.

Это, знаете ли, находка: печатать короткие произведения чуть ли не на картоне: сборник в 528 стр. по толщине и по весу сравним с дутыми семисотстраничными эпопеями, и это при том, что собственно сам новый роман занимает 380 страниц крупным шрифтом. Книг Лукиных с середины 95 года вышло уже, наверное, пять, и все они пересекаются по части содержания. Этот принцип дублирования — одно из спасательных средств для писателей, пишущих меньше, но лучше остальных. Правда, что касается именно этого сборника, вышедшего под лейблом фэнтезийной серии «Заклятые миры», то в его составе для полноты фэнтэзийной картины не хватает рассказов «Государыня» и «Рыцарь хрустальной чаши». Тогда и «Словесники» смотрелись бы как художественное приложение к «Манифесту…».
В «Солнышке…» люд добрый попадает под землю, а в «Ахероне» — пытается выбраться на свет.
Фэнтэзи по-славянски, «Империя Атома» Ван-Вогта из дерева, «Опрокинутый мир» Кристофера Приста на русской почве, читать намного приятнее: какие слова, какие обороты! А имена? Кудыка, Докука, Ухмыл, Шалава Непутятична. Музыка имен. Это вам не нортоновские-муркоковские-фрайеровские Летбриджи, Мирддины, Херлвины, Нур-Ары и Торил ор-Твайн ор-Эдельстеры.
Вдосталь поиздевался Лукин над словарем Даля (веревка — вервие простое; ажно — инда). Варяги похожи на персонажей из сатириконовской «Всеобщей истории» — такие же прямолинейные, тупые и смешные, а греки — типичные представители средиземноморской национальности. Множество аллюзий найдет читатель: и карикатуру на сепаратизм, и коррумпированность чиновников, даже идею о релятивизме Истории. Шуткой мрачною сей роман является. Как писал Веллер, интересная наука история — «очень настраивает на юмористическое отношение к происходящему». Мир получился до рези в глазах узнаваем, но все ж таки не нашим, чтобы прикрепить ему ярлык альтернативной истории.
Сотворение альтернативных миров — вот та новая ступенька, на которую взошел блистательный автор Евгений Лукин.

Михаил Веллер Самовар. — СПб., Издательский Дом «Нева», 1996. — 400с.

Начало книги — чисто воннегутовский «Завтрак для чемпионов» (стеб над эсэсэсэром). Затравка сюжета тоже в духе черного юмора: главные действующие лица романа — человеки-обрубки без рук и ног, даже суровее, чем курсанты на костылях из зарайского краснознаменного летного училища имени Маресьева — творят государственные перевороты, вскрывают черные пятна истории, ну там и эротические сцены имеются… Анализ социума посильнее пелевинского; есть элементы самополемики — «Письмо» на страницах 78-84 есть ни что иное как экстраполяция веллеровских же идей из рассказа «Разбиватель сердец».
Потом все это обрубается и начинается вторая часть романа — справочник биохимика, скрупулезный путеводитель по животному миру и миру человека. Блестящий язык, хлесткие фразы: «это лошади телефонный номер набрать трудно», «умерший с голоду песец в науке не описан». Читается запоем, как, наверное, любое другое веллеровское произведение, но к чему всё это? Знаете, если не порнографическая сцена из Первой части (с.145-157), то часть Вторую можно смело рекомендовать читать младшим и средним школьникам как приложение к учебным курсам биологии, психологии и антропологии. Веллер ударился в просветительство, лавры Вольтера, Монтескье, Дидро, Даламбера, Морелли, Руссо и Гельвеция не дают ему спокойно написать большой роман без менторского тона и отступлений.(Но просветительство получилось еще одним образцом эсхатологического мышления ядерного века.) Впрочем, это я загнул. По сути, вся вторая часть книги и есть одно сплошное отступление от того, что ортодоксальные читатели привыкли просто называть литературой. Ведь первая половина романа так и осталась в подвешенном, незавершенном положении. Без финиша. К любопытным выводам подталкивает читателей Веллер: вся жизнь наша есть не что иное как подготовка к гибели Вселенной. У человечества одна цель — эдак через 10 миллиардов лет дать хороший толчок умирающей Вселенной.

Гарри Гаррисон и Ант Скаландис «Возвращение в мир смерти» — М., Эксмо, 1998.

Это предощущение чуда, обернувшееся банальнейшим разочарованием. Типа: бегу я, понимаешь, с букетом цветов в руках, и спотыкаюсь, и прямо мордой об асфальт.
Фабула романа такова.
Определенному сектору Галактики угрожает планетоид-астероид, приближающийся из межгалактического пространства, одним словом, квинтэссенция чистейшего зла. И только пирряне способны заслонить и оборонить, что прекрасно и демонстрируют.
Под натиском команды Язона дин’Альта планетоид раскрывает свою искусственную природу.
Это есть то ли яхта, то ли фазенда сумасшедшего профессора Солвица, который на протяжении тысячелетий управляет и направляет развитие цивилизации в Галактике с момента расселения человечества по звездам. Стимулом же для своих сподвижников (соучастников) он предлагает личное бессмертие. Даже смертоносность флоры и фауны Пирра имеет большое родство с искусственной экосистемой планеты Солвица. И базируется на переносе частица «Зла» из лабораторий Солвица на Пирр.
Резюме же таково: во всем виноваты жидомасоны и профессор Солвиц иже с ними.Вторая часть тома, под названием «Мир Смерти на пути богов» является сплавом дурного героического эпоса с наидешевейшим фэнтези, это попытка подражательства приключениям дебила «Билла — героя Галактики».
Череда перелетов-переносов, путешествий с мира (планеты) на очередной мир (планету), и разумеется убогий повествовательный ряд, этому безобразию сопутствующий.А ведь нам обещаны в послесловии многочисленные продолжения этого плодотворного союза двух замечательных авторов.
Хотя участие Г.Гаррисона в этом проекте вероятно ограничивается только получением части авторских гонораров, не более того. Да и почему бы и нет, ведь кто будет переводить и издавать эти опусы в «цивилизованном» мире? А читатели в России проглотив это чтиво, даже если и не смогут его переварить — далеко, ох как далеко. Чего вообще-то ожидать от такого «сотрудничества» кроме чудовищных гомункулусов, порождений псевдолитературного кошмара? Господа, бойтесь данайцев, дары приносящих.

Лоис Макмастер Буджолд «Память». — М, АСТ, 1997.

Свершилось. Промелькнул перед нами очередной эпизод жизни суперактивного барраярца. Несколько смущает, правда, жанровая перемена повествования автора. Хотя это и неизбежно, ведь, как говорится, «сколько можно».
Фабула романа предельно прозрачна, Майкл отстранен от дел (в очередной раз), после того, как был пойман (уличен) на фальсификации отчета боевого задания-операции. Тут бы ему и передохнуть, переосмыслить свой путь спасителя всех «униженных и оскорбленных», но не тут-то было.
Закрутилась очередная чехарда (карусель), оказавшаяся на поверку внутриведомственным заговором «службы безопасности», а конкретнее — карьеристскими устремлениями ее отдельных представителей. Герой всем герой, и чтобы все вернулось на круги своя, автором выпекается пирожок — «Имперский Аудит» (ранее нигде и никак не упоминавшаяся представительная и очень могущественная служба, институт государственного контроля), регалии которого возлагаются на хрупкие плечи Майкла Форкосигана. Здесь все и началось, а именно, заурядный банальный Шерлок Холмс.
Космический боевик — это вполне понятное явление, но когда автор утыкается в тупик интерпретированного «фантастического детектива», это совсем не радует меня, как потребителя из «фэндома».
Короче говоря, мы будем поиметь банальный сериал в духе эпопеи о похождениях «брата» Кафдаэля (небезызвестного) сыскаря из средневекового монастыря.
Первая ласточка, проба рынка, была в романе «Цетаганда».
С большим нетерпением жду обещанный роман «Комарра», хотя мне кажется получу очередной опус в стиле «горбатый, выходи!» (Жеглов за кадром).
И не смотря ни на что, герой очень симпатичен (хотя откровенно позаимствован у Ван-Вогта).

сб В.Покровского «Планета отложенной смерти» — М.: АСТ, 1998, 576 с., [авт. обл. не указан], 10 т.э., появилась в марте 98.

У Вадимира Покровского «Дожди на Ямайке» — первое произведение с описанием космических полетов. Как оказалось, и тут Покровский не погрешил перед скептицизмом и космическая болтанка в мрачноватом космосе у него описана как муторное времяпрепровождение (кто не согласен — читай рассказы о пилоте Пирксе польского фантаста Лема). Впрочем, один эпизодик представляется любопытным: космический корабль космополовцев (делая реверанс в сторону модной «славянской фэнтези» автор любовно называет их половцами) садится на планету, используя прелюбопытный маневр «танец падающего листа» (с.21). Как представишь себе это многотонное зрелище, так посмеяться хочется.
Роман - разухабистый боевик с мощной психологический драмой, в которой никогда не следует недооценивать хитрость и силу противника.
Действие куаферского сериала отнесено примерно на три тысячи лет вперед от наших дней (с.194). Ареал расселения огромен, техника шагнула настолько далеко за горизонт, что электричеством люди, похоже, уже и не пользуются (с.205), планет заселено великое множество, и человек в запальчивости может выкрикнуть: «Не такая уж она и большая, эта ваша Вселенная!» (с.265).(Похожие по грандиозности миры созданы Бестером, Ван Вогтом и Урсулой ле Гуин.) И в этом мире живут люди, покусившиеся на самою Эволюцию, эти полупьяные, грязные супермены, не брезгующие изощренным садизмом и занимающиеся со скуки гомосексуализмом, которые приравнены в своей деятельности к Творцу, ибо на необитаемых планетах творят они живой, новый мир, приспособленный для проживания человека.
Если Вы впервые видите произведения, составившие сборник, то сначала прочтите рассказы [раньше они числились повестями, но после усушки и утруски перешли в жанр короткой формы] «Парикмахерские ребята» (1989) и «Метаморфоза» (1992), а уже потом — «Дожди…», ибо последний роман страдает длиннотами, слишком много в нем отступлений "от автора" и объяснений перед читателями. «Парикмахерские ребята» и «Метаморфоза» (подобно многим другим высококлассным образцам фантастики) как раз и выделяются из огромной массы НФ тем, что вводят в оборот термины, понятия и новые сущности, лишь бегло упоминая их в процессе динамичного повествования, создавая тот самый вторичный фон, о котором любил рассуждать Дж.Г. Баллард. То есть все эти скварки, фикс-ружья, ференитовые петли, стекла, вегиклы и интеллектроны становятся для читателя чуть ли не плодом собственного воображения, так как автор «всего лишь» назвал предмет и обозначил область его функционального применения, а все остальное, включая визуальный облик, читатель дофантазирует сам. (Примеча-тельно, кстати, что к произведениям Покровского иллюстрации делают либо сюрреалистические, либо вовсе не делают. А обложка рецензируемого сборника просто подобрана из имеющихся в распоряжении издателей репродукций иностранных художников).

«Время учеников 2» Сост. А.Е.Чертков - М, АСТ: СПб, Terra Fantastica, 1998, 560с.

Не прошло и двух лет, как читающий народ получил второй том антологии «Время учеников». Толстый такой томик: в выходных данных указано 704 стр., а фактически — 560. Форзацы тоже в одной пачке белые, в другой — с небольшим рисуночком на зеленоватом фоне… [История отечественного книгоиздания НФ знает случаи, когда одна и та же книга выходила в разных ипостасях: сборник 1982 года «Кольцо вокруг Солнца» Клиффорда Саймака вышел в мировской серии карманного размера, и отдельным, увеличенным форматом; разные экземпляры питерского журнала «Сизиф» № 1’91 отличаются содержанием; можно еще вспомнить антологию и альманах «Лунариум» 1979 года].
С жадностью раскупают эту книгу с лотков. Посмотрим, чем порадовали нас на этот раз.
Для данной серии антологий срабатывает интересное правило: чем меньше произведение, тем оно скучнее и неинтереснее. В первом томе только рассказ Кудрявцева маленький, во втором — уже четыре автора ограничились небольшими произведениями, а Геворкян и вовсе поступил хитрее всех — и в сборнике напечатался, и в то же время как бы и не при чем — ведь не написал же он продолжение СБТ, но выдал-таки несколько конспектов своих замыслов, то же мне Новый Вакуум а-ля Ст.Лем.
Что мы имеем в совокупности? Сергей Лукьяненко Жилина на иглу посадил, Николай Ютанов понял буквально крики о том, что ПНВС — фэнтези, и накатал мрачную такую, с многословными длиннотами фэнтези, Александр Етоев сотворил попурри из «Возвращения» и «Далекой Радуги», Василий Щепетнев написал продолжение СБТ, максимально приблизившись к хронологическим схемам Сергея Переслегина.
Не знаю, какой уж там Леонид Филиппов редактор (а скорее всего никудышный, судя по ляпам в «Стране багровых туч» — последний абзац со с.44 повторен на с.45, опечатки тоже присутствуют, хотя этим должны заниматься корректоры?), но он неудачно связал Надежду, Ковчег, Арканар, Саракш и Тагору, присовокупил реалии из «Понедельника…» (дубли людей, с.402) и приплел ещё «Град Обреченный» (Изя Кацман, с.428), и все это сдобрено педагогическим уклоном. Вообще-то Филиппов в повести «День ангела» предстает как явный ученик Владислава Петровича Крапивина, написавший вариацию «Голубятни…» и «Барабанщиков» на мотивы Миров Стругацких. Солянка вышла не Бог весть, но витамины, как и в любом подобном блюде, присутствуют.
С радостью заимствовав интерфейс Гибсона и Стерлинга, Павел Амнуэль написал фрагменты «библейского киберпанка» (с.276-288), который совершенно не лепится к классическому миру Полудня. Не лепится и такой факт: на обитаемой планете Альцина земляне понастроили космопорты, ангары для ремонта космических кораблей, создали общественную сеть кабинок нуль-Т… Это же не прогрессорство, это чистой воды колонизация! Быкоголовый Экселенц есть, а интеллектуал Бромберг — отсутствует, Мак Сим меньше рефлексирует, но хотя червь всяческих сомнений (не та работа, не то делаем, не то начальство) постоянно гложет его совесть, Каммерер продолжает свое шпионское дело. Поэтому-то и повесть Амнуэля получилась легковесной, несмотря на вышеупомянутые библейские этюды.
Замечательной стилизацией под «Второе нашествие марсиан» и единственным украшением сборника стала повесть Даниэля Клугера. Жаль только, что фантазии на тему мэров-бандитов давно перестали быть фантазиями: если не ошибаюсь, мэр Ленинск-Кузнецка Геннадий Коняхин нанес ущерб государству на 1 млн. новыми. (Кстати, новая двухэтажная квартира, которые сейчас продают пачками, стоит никак не меньше).
И, наконец, выделяется опус Андрея Измайлова, представившего альтернативную историю Августа 91 года, прикрытую милым бредом солипсизма.
По моим прикидкам, остались без продолжения «Трудно быть богом», «Улитка на склоне», «Град обреченный» и «Отягощенные злом». Вряд ли кто напишет «по мотивам» «Извне», «Пепла Бикини» или «Мира иного»… Андрей Чертков обещает, что третий том антологии будет последним. Может быть. Но глупо ставить © на идею. Прав был Эдуард Геворкян (т.2, с.520), идея носилась в воздухе, ее флюиды витали более двадцати лет, о чем свидетельствует список Антона А. Лапудева (TONY) и Владимира И. Борисова (БВИ), публикуемый в этом номере.
Но кто запретит тому же Лукьяненко, например, написать и издать еще одно продолжение? Да никто и не запретит, глупо бы это выглядело. Написал же Иван Антонович Ефремов, никого не спросясь, «Сердце Змеи» в порядке полемики с рассказом Муррея Лейнстера «Первый контакт», да и Вячеслав Рыбаков «Прощание славянки с мечтой» нигде, наверное, не визировал. Народ любит Стругацких — рынок получит сиквелы и приквелы по Стругацким, как получили «Звездный Путь», Конана, «Средиземье», Ричарда Блейда и Волкодава. На мой взгляд, проблема заключается только в том, чтобы никто не писал свои сиквелы «в соавторстве» с Братьями Стругацкими, как это практикуется с Конаном, как это было с раздутой эпопеей по мотивам «Рамы» Артура Кларка и как это произошло совсем недавно с «Миром Смерти» Гарри Гаррисона. Но это уже совсем другая история, эпиграфом которой будут слова:

«Рукопись, подписанная Дюма, стоит десять франков за строчку, Дюма и Маке — один франк».